Пендрагон.Король Артур: рождение легенды
Шрифт:
«Черная книга Кармартена» также содержит самые ранние варианты текста собрания бардической премудрости, известного под названием «Триады», сохраняющем сведения, отсутствующие в других источниках.
«Валлийские триады»
«Валлийские триады» образованы собранием сочетающихся по три строчек информации. Считается, что подобная группировка использовалась в качестве мнемонического способа запоминания основных моментов преданий и повествований, в которых им приходилось сочетать события исторического сказания, легендарной истории и мифологии. Подобный материал некогда имел куда больший объем, чем содержание самых ранних из дошедших до нас манускриптов, поскольку в последних содержатся упоминания повествований и людей, неизвестные нам из прочих источников37. В своем монументальном издании триад доктор Рейчел Бромвич выделила девяносто шесть отдельных триад, причем в двадцати четырех
В наиболее поздних рукописях триад обнаруживается процесс, который за неимением более подходящего термина следует назвать «артуризацией» материала. В самых ранних манускриптах используется формула «Три "х" Инис При-дейн» (например «Три "х" края Придейн» — см. главу 5), однако впоследствии она превращается в «Три "х" Артуро-ва Двора», свидетельствуя тем самым о влиянии континентальных романов на местное предание.
Конкретно об Артуре повествуют лишь две триады самого раннего манускрипта; остальные, присутствующие в одной из двух знаменитых валлийских компиляций, «Белой книге Риддерха» и «Красной книге Хергеста», сохраняющих повествования «Мабиногиона», не могут использоваться в качестве надежного свидетельства о раннем предании. Более поздние «триады» можно разделить на две группы: содержащие нигде более не встречающиеся сведения предания об Артуре и испытавшие воздействие «Истории» Галь-фрида и ее валлийских переводов, делающих Артура и его Двор оправой самой триады, а не частью ее. Самая ранняя из триад, называющая имена воинов Артура, приведена ниже; три упомянутых здесь имени также появляются в огромном списке воинов Артура, присутствующем в «Кулохе и Олвен»:
Tri Vnben Llys Arthur:
(Gobrwy) mab Echel Vordwytwll,
a Chadr(i)eith mab Parthavr Gadw,
a Fleudur Flam.
Три вождя Артурова Двора:
Гобруи, сын Эхиля, Могучее Бедро,
Кадриет, сын Портавра Гаду,
и Влсудур Влам38.
Истинное значание «Триад» наилучшим образом было определено доктором Рейчел Бромвич, посвятившей свою жизнь их изучению:
«Триады» предоставляют свидетельство, подтверждающее тот факт, который четко демонстрируется некоторыми ранними валлийскими поэмами, сохранившимися в «Черной книге Кармартена» и «Книге Талиесина», то есть что в раннее время, исключающее необходимость рассмотрения внешних литературных влияний, имя Артура уже начинало становиться светилом, затягивавшим на свою орбиту героев ряда независимых циклов валлийских повествований: персонажей как мифологической... так и героической традиции, на самом деле существовавших в различное время, да, наверно, и в различных уголках Британии — с историческим Артуром39.
«Гогинвейрдд»
Как уже упоминалось в настоящей главе, название «Гогинвейрдд» объединяет собой бардов валлийских князей с 1100 по 1300 год — начиная с правления Груфудда ап Кинан Гвинедда до падения Лливелина ап Груфудд, последнего природного правителя Уэльса. Одним из наиболее ранних представителей «Гогинвейрдд» являлся Мейлир Бридидд, пенкердд (pencerdd) (главный поэт) Груфудда ап Кинан. Мейлир Бридидд процветал в первой половине XII столетия и умер примерно в то время, когда «История» Гальф-рида Монмутского впервые вышла в свет. В 1135 году скончался английский король Генрих I, и исчезновение его властной руки, контролировавшей дела в Уэльсе, вызвало там в некотором роде восстание и литературное возрождение. После этого англичане занялись гражданской войной между Стефаном и Матильдой и потому утратили силы, необходимые для того, чтобы поддерживать контроль над Уэльсом. Кроме того, в результате гражданской войны в Англии воцарился слабый монарх. События эти возродили в душах уэльсцев стремление к независимости, и, как указывает сэр Джон Ллойд в своем труде «История Уэльса», «повсюду, где было сброшено иноземное ярмо, силам новых поселенцев был брошен вызов, и дух отваги и независимости как будто бы овладел всем валлийским народом»40.
Из тридцати четырех дошедших до нас имен поэтов «Гогинвейрдд» семнадцать (а возможно, и восемнадцать) происходят из Гвинедда, восемь или девять из Поуиса, три из Дехеубарта и одно из Брекона. Это свидетельствует о том, что литературное возрождение сильнее всего проявилось в Гвинедде, который был также местом наиболее упорного сопротивления валлийцев наступающим английским войскам.
В поэзии «Гогинвейрдд» Артур упоминается несколько раз — в сравнении с покровителями поэтов — и воспринимается как исторический персонаж, повествования о котором были прекрасно известны аудитории бардов41. Неоднократно называются имена его спутников и связанные с ними по донорманнскому преданию местности. Поэты «Гогинвейрдд» писали во время, о котором сохранились подробные исторические свидетельства, которыми можно воспользоваться для сверки изображаемых поэтами событий, в них упоминаются названия местностей, с тех пор забытые и не идентифицированные. Изучению этих названий с тех пор не уделялось достаточно внимания, и, как мы увидим в последних главах, информация, содержащаяся в этих малоизвестных стихотворениях, хранит в себе ключ к дешифровке нескольких связанных с Артуром тайн. Среди упомянутых стихотворений содержится и одно, полностью противоречащее легенде о возвращении Артура.
Часто утверждают, что бритты верили в то, что Артур не умер, но вернется в собственную страну, чтобы помочь ей в час нужды. Тезис этот часто подтверждается цитатами из неваллийских источников, цитирующих фольклор и предания Корнуолла или английские и континентальные труды. Еще в 1530 году Элис Груфидд говорил на страницах своей хроники: «И до сих пор они [англичане] говорят о нем больше, чем мы [валлийцы]; потому что они говорят и твердо верят в то, что он восстанет, чтобы снова сделаться королем»42. В рамках валлийского бардического предания в отношении Артура подобного верования не существует; на самом деле можно продемонстрировать, что в нем имеет место противоположная убежденность, поскольку в стихах барда Киндделу (1155— 1195) утверждается, что Артур умер наряду с такими героями, как Цезарь и Александр, а Лливарх ап Лливелин (1160—1220) говорит прямо: «Маредудд тоже мертв, как и владыка Артур»43. Это и прочие свидетельства позволили Т. Гвинну Джонсу заключить, что «в этих стихотворениях нет свидетельств того, что барды верили в то, что Артур не умер, и однажды вернется, чтобы освободить свой народ из неволи»44.
Чтобы вернуть «Гогинвейрдд» в литературную перспективу, заметим, что в ту пору, когда они сочиняли свои стихи, полагаясь на ранние валлийские предания, их английские современники, такие как Генри из Хантингтона, Вильям из Мальмсбери и Гальфрид Монмутский, писали исторические труды об Англии, Гластонбери и в случае Галь-фрида — знаменитую «Историю» и «Vita Merlini» («Жизнь Мерлина»). Континентальные авторы, такие как Уэйс и Кре-тьен де Труа, сочиняли романы о Граале и Круглом Столе. Их труды сосуществовали по меньшей мере сто лет, перенося совершенно различные предания, пока наконец романтическая традиция — столь популярная в Англии и на континенте, не начала преобладать и Артур не утратил своего исходного облика, превратившись в оружие валлийской и английской пропаганды. В соответствии с Дж. Э. Каэрвином Уильямсом валлийское литературное возрождение, основную часть которого составляли поэты «Гогинвейрдд», совпало с золотым веком средневековой валлийской прозы, поскольку в широком смысле это есть время «Кулоха и Олвен», «Четырех ветвей Мабиноги», «Бреуддвид Максен» [Сна Максена Вледига]... и Бреуддвуйд Ронабви [Сна Ронабви]45.
К этому материалу мы и обратимся теперь.
«Кулох и Олвен»
«Повесть о Кулохе и Олвен» присутствует в собрании сказаний, известном под названием «Мабиногион», и является самым ранним и длинным из повествований артурианы, написанных на валлийском языке. Факт этот заставил многих исследователей придать данному источнику большее значение, чем он, возможно, заслуживает. Более критический подход позволяет заметить, что повесть представляет собой соединение более ранних преданий, переработанных автором, записавшим ее в настоящем виде. Несколько пассажей явно являются более поздними вставками, например возможное упоминание Вильгельма Завоевателя и последующая ссылка на другого французского лорда, вероятно, заменившего первоначальный персонаж, носивший то же самое имя46; прочие ключи, позволяющие определить время ее возникновения, скрыты внутри географии отраженных в повести событий.
Ученые датируют составление повести в настоящей форме примерно 1100 годом, и в связи с географической ориентацией текста на конкретное церковное благочиние называют местом ее возникновения Южный Уэльс — возможно, Сент-Дэвиде. Дата ее составления очень близка к дате составления «Житий святых», в одном из которых, «Житии св. Кадога», обнаруживается несколько параллелей с «Ку-лохом и Олвен»47. Таким образом, эту повесть можно рассматривать как еще один продукт южноваллийской школы, создавшей «Жития» и впоследствии оказавшей воздействие на Гальфрида Монмутского. Тем не менее все это не может отвлечь нас от того факта, что «Повесть о Кулохе и Олвен» является истинным хранилищем материалов ранней валлийской артурианы.