Пендрагон
Шрифт:
— Все в порядке, брат, между нами нет секретов.
Бедивер взглянул на меня и пробормотал:
— Ну, раз нет, значит, нет.
— Входите, — попросила Гвенвифар. — Входите, оба. — Ее веселый голос напомнил мне о родной Ганиеде, и воспоминание стрелой пронзило сердце. Ганиеда, любимая, однажды мы снова будем вместе.
Мы вошли в хижину. Гвенвифар завязывала шнуровку и поправляла одежду; волосы у нее были в полном беспорядке, по губам бродила довольная улыбка. Артур лежал. Он приподнялся на локте и предложил располагаться прямо на полу.
— Мог бы сказать, чтобы я немножко повременил, —
— А ты мог бы сказать, что пришел, — со смехом ответил Артур.
— Дорогой Бедивер, — тихо сказала Гвенвифар, — никто ни в чем не повинен. Забудь.
— Лленллеуг не вернулся? — спросил Артур.
— Нет.
— Вот этого я и опасался, — пробормотал Артур.
— Он придет, — убежденно сказала Гвенвифар. — Обязательно! Ничего с ним не случится.
— Меня не беспокоит благополучие Лленллеуга, — Артур нахмурился. — Я прекрасно знаю, что он справится с любой дорожной напастью. Но если бы вандалы и правда уплыли, он бы уже вернулся. Уверен, они высадились на берег южнее. А если Амилькар не врал, что у него есть еще корабли… — Он оставил тревожную мысль висеть в воздухе.
Артур был несравненным стратегом. Скорее всего, он прав. Я мог бы спросить, как он пришел к такому выводу, но вместо этого поинтересовался:
— Что ты предлагаешь?
— Конэйр должен немедленно отправиться на юг, организовать оборону. Я вернусь в Британию и соберу войско.
— Думаешь, они согласятся сражаться? — спросил Бедивер.
— У них нет выбора, — жестко сказал Артур. — Острову Могущественных недолго оставаться в безопасности, когда под боком Черный Вепрь.
— Согласен, Медведь. Святые свидетели, что твои слова — само благоразумие, — подтвердил Бедивер. — Но это качество — большая редкость среди британских лордов с бычьими шеями и куриными мозгами. Им наверняка потребуется нечто большее для убедительности.
Я согласился с Бедивером, но Артур, кажется, всерьез вознамерился убедить британских лордов Британии и склонить их к участию в кампании.
— Мы уходим немедленно.
— Корабль должен быть готов, — указал я.
— Я уже послал вперед Баринта с несколькими людьми Фергюса, — сказал Артур. — Бедивер, позови Кая.
Бедивер встал и остановился у двери.
— А что с Конэйром?
— Я скажу Конэйру, что нужно делать, — ответил Артур.
— Позволь мне, — предложила Гвенвифар. — Нельзя медлить, иначе придется идти против прилива. Иди сейчас. Я сама объясню Конэйру. — Артур вопросительно посмотрел на жену. — Не думай обо мне, любовь моя; со мной все будет в порядке. Кроме того, Лленллеуг скоро вернется.
Артур поднялся. Он действительно торопился.
Мы подождали, пока седлали наших лошадей. Из зала вышли Фергюс и Кай.
— Нам лучше уйти, — сокрушенно вздохнув, сказал Кай. — Конэйр жаждет драки, и я боюсь, он ее получит еще до конца этого дня.
— Идите, — сказал Фергюс. — Оставьте Конэйра мне. Я знаю, как с ним управляться.
— Хорошо. Оставляю его на твое попечение, — сказал Артур, вскакивая в седло. — Делай, что должен, но будь готов отправиться на юг, как только Лленллеуг вернется. Я пришлю людей и припасы, как только доберусь до Каэр Мелина.
— Прощай, любовь моя, — сказала Гвенвифар.
Артур наклонился,
Глава 10
Холмы Каэр Мелин мы увидели на рассвете, когда вошли в Мор Хафрен. Две ночи и один день Баринт с командой выжимали из непостоянных ветров всю скорость, на какую было способно наше суденышко. И на закате второго дня мы все же добрались до южной крепости Артура. Выгрузив коней, мы сели в седла и полетели через долины, синие от вечернего тумана. К тому времени, как мы добрались до Каэр Мелин, я уже знал: завтрашний день будет очень жарким. Но кроме этого меня посетило предчувствие, резкое и быстрое, как укол. Чувства обострились.
При нашем приближении ворота крепости распахнулись настежь, и наши собратья по мечу высыпали во двор, приветствуя нас. Перед тем как переступить порог, я остановился. В воздухе ощущалась спертость, удушающая тишина, она показалась мне чем-то большим, нежели предвестием жаркого летнего дня. Словно что-то огромное, до поры незримое, наваливалось на нас, возвещая о своем приближении. Похоже на приближение грозовой тучи. Но небо при этом оставалось безоблачным.
Меня не радовали приветствия кимброгов, тревога не покидала сердце.
Артур не терял ни минуты. Даже умываясь и надевая чистую одежду, он отдавал приказы командирам: отправил всадников в близлежащие владения, чтобы созвать на совет всех ближайших лордов, приказал кораблям передать вести на север. Агравейн, всегда тяготевший к морю, взялся сам отправиться вестником; они сразу же покинули крепость. Оставшийся флот по приказу Артура спешно готовился к походу: загружал провизию, оружие, возвращал лошадей с пастбищ. Короче, Военачальник Британии снова готовился к войне.
Я почти не участвовал в приготовлениях. Скоро ожидалось прибытие южных лордов, и я готовился к их приезду наилучшим из известных мне способов: молился. Артур надеялся, что лорды откликнутся на его зов; но я знал, что потребуется нечто большее, чем вежливая просьба, чтобы убедить британских королей начать войну на ирландской земле.
Конечно, я пытался сказать об этом Артуру, но он не слушал.
— Говорю тебе, Мирддин, у нас нет выбора: либо мы сразимся с Вепрем на ирландской земле, либо здесь. В любом случае прольется кровь, но мы должны попытаться спасти наши земли.
— Не надо меня убеждать, я и сам это вижу. Однако лордам Британии понадобится более веская причина, — настаивал я. — С какой стати им сражаться плечом к плечу с теми, кто много лет изводил их набегами?
— Это в прошлом. Забыли.
— Нет, Артур, у нас долгая память…
— Они будут меня слушать, — он пытался убедить в первую очередь самого себя.
— Слушать будут. Будут обсуждать этот вопрос, пока петух не клюнет, но вот будут ли они действовать? Захотят ли помочь, или решат, что это очередные разборки варваров, и им до них нет дела? Большинство сочтет вандалов божьим наказанием для ирландцев за их воровство и воинственность.