Пение под покровом ночи
Шрифт:
— Можно попытаться заставить заговорить их всех. — Капитан был настроен саркастически. — Попытка не пытка.
— Весь вопрос в том, как это осуществить, — размышлял Аллейн. — По-моему, в нашем распоряжении три способа: а) объяснить всем на судне, как обстоят дела, и провести обычное расследование, но, боюсь, это нас нисколько не продвинет. Разумеется, я мог бы спросить у них алиби на два других числа, но наш приятель, вне всякого сомнения, свое представит, а ты поди его проверь, не сходя с места. Кстати, мне стало известно, что у Кадди нет алиби и на
— Ну и дела! — вырвалось у Тима.
— К тому же это расследование приведет к тому, что наш дружок любой ценой постарается смотаться на сушу еще до конца плаванья и продолжит свою деятельность в другом полушарии, б) Мы можем тайно оповестить женщин, но я уже сейчас могу сказать вам, что это будет за тайна после того, как мы поставим в известность миссис Кадди, в) Мы можем доверить наш секрет кое-кому из старших офицеров судна, тем самым образуя нечто вроде ассоциации бдительности и, не прибегая к крайним мерам, попытаемся добыть еще кое-какие сведения путем наблюдений и тайных расследований.
— Что является единственной тактикой, которую я склонен санкционировать. Это мой окончательный ответ, — заявил капитан Бэннерман.
— Значит, в данный момент это единственное, что мы можем предпринять, — задумчиво сказал Аллейн.
Сон никак не шел к нему. Сквозь ритмичное постукивание машинного отделения ему чудился тонкий голосок, оплакивающий сломанную куклу. Закрыв глаза, он видел красную от выпитого виски и упрямства физиономию капитана Бэннермана и ухмыляющуюся откуда-то из-за левого плеча Эсмеральду. Он старался припомнить упражнения для наведения порядка в мыслях, а вместо этого на ум пришел псалом мисс Эббот. Допустим, мистер Мэрримен заставил его, Аллейна, перевести этот псалом на английский:
«Нет, нет, нет! — орал мистер Мэрримен, склоняясь над ним и вручая ему посадочный талон. — Вы полностью исказили смысл стиха. Передайте мое почтение капитану и попросите его поставить на шестерку».
Мистер Мэрримен широко разевал рот, превращался в мистера Кадди и прыгал за борт. Аллейн карабкался по веревочной лестнице с миссис Диллинтон-Блик на спине, падал, снова карабкался, снова падал. Пока не забылся тяжелым сном.
Глава 7
После Лас-Пальмаса
В одиннадцать все собрались в салоне за кофе. В то утро это событие ознаменовалось выходом миссис Диллинтон-Блик и Обина Дейла, которых за завтраком не было. Дул раскаленный ветер, и кофе подали ледяным.
Аллейн воспользовался подходящим моментом и представил миссис Диллинтон-Блик «останки» Эсмеральды. Она уже посылала Денниса за куклой и, разумеется, раскапризничалась, когда тот вернулся с пустыми руками. Аллейн сказал ей, что они с отцом Джорданом нашли Эсмеральду поздно вечером на палубе. Он кивнул в сторону свертка, который положил на край стола.
Он
Когда Обин Дейл, мистер Макангус, мистер Кадди и мистер Мэрримен подошли к столу, Аллейн с молчаливого согласия отца Джордана и Тима Мейкписа развернул Эсмеральду.
— Вот она. Боюсь только, что зрелище довольно печальное.
Аллейн быстро сдернул газету. Миссис Диллинтон-Блик вскрикнула.
Эсмеральда лежала на спине. Ее голова была свернута набок, а на груди разбросаны бусинки и среди них один-единственный гиацинт.
Воцарилась мертвая тишина, которую нарушило громкое проклятие мистера Мэрримена.
— Ой! — воскликнула мисс Эббот. Ее чашка опрокинулась, и кофе вылилось прямо на руки мистера Мэрримена. — Должно быть, вы подтолкнули мою руку, мистер Мэрримен, — сказала мисс Эббот.
— Дорогая мадам, ничего подобного я не сделал. — Мистер Мэрримен брезгливо отряхивал руки. Капли ледяного кофе летели во все стороны. Одна из них попала на нос мистеру Кадди, который, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания. Он впился глазами в Эсмеральду, на его физиономии расплылась отвратительная ухмылочка. Большие пальцы его рук описывали медленные круги.
— Зачем вы это сделали! — раздался возмущенный голос Обина Дейла. — Как отвратительно!
Быстрым движением руки он сбросил с груди куклы гиацинт. Бусинки со стуком раскатились в разные стороны. Дейл поставил на место голову с белозубой улыбкой.
— Вот она и снова такая, какой была, правда? — тихонько бормотал мистер Макангус. — Наверное, ее можно будет починить.
— Не понимаю, зачем вы это сделали? — напустился на Аллейна Обин Дейл.
— Что именно?
— Положили ее так, как… как…
— Как одну из этих бедных девушек, — с готовностью пришла ему на помощь миссис Кадди. — Цветы, бусы… Это нас очень расстроило.
— Кукла точно в таком виде, в каком мы с отцом Джорданом ее нашли. Гиацинт тоже был. Очень жаль, если я кого-то из вас расстроил.
К столу приблизилась миссис Диллинтон-Блик. Аллейн отметил, что впервые видит эту женщину без ее привычной интригующей улыбки.
— Она такой была? Но почему? Что с ней случилось?
— Не волнуйся, Руби, дорогая, — успокаивал ее Дейл, — должно быть, на нее кто-то наступил, разорвал бусы и… сломал ей шею.
— На нее наступил я, — сказал отец Джордан. — Мне очень жаль, миссис Диллинтон-Блик, что так получилось, но она лежала на палубе в кромешной тьме.
— Вот видишь! — воскликнул Обин Дейл и встретился взглядами с Аллейном, который почувствовал, что Дейл снова вживается в образ свойского парня. — Виноват, старина. Я случайно потерял самообладание. Разумеется, вы нашли куклу уже такой. Надеюсь, вы не обиделись?