Пентаграмма
Шрифт:
Потом достала записанный номер.
Ответили с третьего звонка.
— Беата, — услышала она заспанный голос.
— Добрый вечер, это Олауг Сивертсен. Прошу покорнейше извинить, что звоню в столь поздний час.
— Все в порядке, фрекен Сивертсен.
— Олауг.
— Олауг. Прости, я еще не совсем проснулась.
— Я звоню, потому что беспокоюсь за Ину. Она снимает у меня комнату. Ей давно пора было приехать, но тут случилось все это, и… да, и я беспокоюсь.
Ответили ей не сразу, и Олауг уже решила, что Беата снова уснула. Но когда
— Так у тебя есть квартирантка?
— Да, конечно, Ина. Она живет в комнате для прислуги. Ах да, я же ее тебе не показала. Это потому, что она находится по другую сторону от задней лестницы. Ина уезжала на все выходные.
— Куда? С кем?
— Мне бы тоже хотелось это знать. С этим человеком она встречается относительно недавно, и меня с ним еще не познакомила. Сказала только, что поедет с ним в его загородный дом.
— Следовало рассказать об этом раньше, Олауг.
— Да? Я прошу прощения… я… — Олауг начала всхлипывать и никак не могла остановиться.
— Я ничего такого не имела в виду, — поспешила уверить ее Беата. — Я ведь сержусь не на тебя. Это моя работа — все проверять. Ты же не знаешь, что для нас важно, а что — нет. Я позвоню в кол-центр, а они тебе перезвонят, чтобы уточнить Инины приметы и объявить розыск. Уверена, ничего страшного не случилось, но лучше ведь перестраховаться, а? После этого, думаю, тебе лучше всего поспать, а утром я позвоню сама. Хорошо, Олауг?
— Да, — ответила она как можно более дружелюбно. Ей очень хотелось спросить Беату, как там дела у Свена, но она себя пересилила. — Да, так и сделаем. Всего доброго, Беата.
Она положила трубку. По щекам катились слезы.
Окончив разговор, Беата попыталась снова уснуть. Она слушала дом. Дом ей всегда что-то нашептывал. В одиннадцать мама выключила телевизор, и сейчас внизу было совсем тихо. Интересно, мама тоже сейчас думает о папе? Они говорили о нем редко. Слишком много это требовало сил. Последний год Беате стало тесно в комнате над маминой, и она начала искать съемную квартиру в центре. А потом она еще стала встречаться с Халворсеном, своим хорошим товарищем из Стейнкьера, которого она называла по фамилии и который относился к ней с искренним восхищением, и Беата это ценила. Она находила маленькие квартирки в городе, но там ей не хватало звуков этого дома, бессловесных монологов, под которые она засыпала всю свою жизнь.
Телефон зазвонил снова. Беата вздохнула и протянула руку.
— Да, Олауг.
— Это Харри. Кажется, ты еще не спишь?
Она села на постели:
— Да я сегодня ночью как будто на коммутаторе сижу. Что у тебя?
— Мне нужна помощь. А кроме тебя положиться мне не на кого.
— Нда? Если я правильно поняла, для меня это означает лишние проблемы.
— Кучу. Поможешь?
— А если откажусь?
— Ты сначала выслушай, а потом можешь отказаться.
Глава 36
Понедельник.
Утром в понедельник солнце без четверти шесть снова выглянуло из-за Экеберга. Охранник на входе в Главное управление полиции громко зевнул и поднял глаза от «Афтенпостен» на предъявленное удостоверение.
— Пишут, что будет дождь, — сказал охранник, радуясь, что наконец-то видит человека.
Высокий меланхоличный мужчина коротко взглянул на него и ничего не ответил.
В течение следующих двух минут пришло еще трое — таких же меланхоличных и неразговорчивых.
А в шесть все четверо сидели в кабинете начальника Главного управления полиции на седьмом этаже.
— Один из наших инспекторов вывел из камеры предварительного заключения возможного убийцу, — сказал начальник Главного управления полиции, — и теперь никто не знает, где они.
Одним из его качеств, которые делали его относительно подходящим для своей должности, было умение кратко сформулировать очередную проблему. Еще одним — в нескольких словах обозначить необходимые меры.
— И я считаю, нужно найти их так быстро, как это только возможно. Что сделано на настоящий момент?
Начальник криминальной полиции глянул на Мёллера с Волером, откашлялся и ответил:
— Мы направили на расследование небольшую, но опытную группу, отобранную присутствующим здесь инспектором Волером. Он же назначен ответственным за поиск. Трое сотрудников службы безопасности, двое из криминального отдела. Они приступили к делу этой ночью спустя всего час после того, как нам доложили, что Сивертсен не вернулся в камеру.
— Оперативно сработано, но почему не извещены патрули и дежурная часть?
— Ларс, мы не стали спешить до совещания. Нам важно твое мнение. Инспектор Волер обещает найти Холе и Сивертсена в течение суток. Также мы контролируем распространение информации. Сейчас об исчезновении Сивертсена знаем только мы четверо и Грот из изолятора. Кроме того, мы позвонили в Уллерсму и отменили перевозку в новую камеру, мотивируя это тем, что, исходя из недавно полученных сведений, безопасность Сивертсена там будет под вопросом, поэтому его переведут в другое место, которое пока не разглашается. Короче говоря, мы сделали все возможное, чтобы никто ничего не узнал до тех пор, пока Волер и его группа не найдут беглецов. Но, разумеется, Ларс, как ты скажешь, так и будет.
Начальник Главного управления задумчиво кивнул, потом встал и подошел к окну.
— На прошлой неделе я ехал в такси, — начал он, стоя спиной к собравшимся. — У шофера на сиденье лежала газета, и я спросил, что он думает о велокурьере-маньяке. Всегда интересно, что думают широкие массы. И он ответил, что дело с велокурьером-маньяком обстоит точно так же, как и с терактами одиннадцатого сентября. Вопросы задаются в неправильной последовательности. Все спрашивают кто и как. Но чтобы решить загадку, нужно сначала ответить на другой вопрос. Какой, Торлейф?