Пепел феникса
Шрифт:
– Не терпит, магистр! – заверила его Любаша. – Нам очень нужна ваша помощь!
– Ну, если так, то я, пожалуй, смогу уплотнить свой график. Подходите к шести вечера. Адрес, я надеюсь, вы знаете?
– Знаем! – кивнула Любаша. Вообще-то адреса она не знала, но не станешь же напрягать магистра белой и черной магии всякими глупостями! Как-нибудь найдут.
– Жду вас к шести. – В трубке послышались гудки отбоя.
– Все, Алюшина, договорилась! – Любаша вытерла вспотевшие ладони о подол юбки и потянулась за сигаретами. – Видно, не врет народ! Голос у магистра Гальяно такой… такой завораживающий…
– Люб, да шарлатан
– Время покажет. – Любаша зажмурилась, пытаясь представить себе обладателя чарующего баритона. – В любом случае, выбора у тебя особого нет, – добавила, приоткрыв один глаз.
Магический салон они искали почти час. Это еще хорошо, что вышли загодя. Кружили, кружили по округе, пока Любаша не наступила на горло своей гордости и не позвонила шкуродерке Жанке. Оказалось, что мимо заветной двери они проходили раз пять, но кто ж мог подумать, что магистр черной и белой магии может практиковать за дверью с невзрачной вывеской «Тату-салон»?!
Стоило только нажать на ручку двери, как с той стороны что-то мелодично звякнуло – видно, колокольчик оповещал магистра о визите гостей. Любаша глубоко вздохнула, а затем решительно толкнула дверь. Внутри царил полумрак, пахло чем-то странным, не то табаком, не то благовониями, вниз в полуподвальное помещение вели деревянные ступеньки, упирающиеся в металлическую трехногую вешалку, над головой, Любаша специально посмотрела, болтались и бренчали металлические трубочки. Точно такие же она видала на днях в сувенирной лавке.
Любаша ухватила за руку уже готовую дать деру Анюту, потащила вниз по лестнице и спросила как можно более деликатно:
– Эй, есть кто живой? Магистр Гальяно, мы…
Договорить она не успела, потому что наконец разглядела хозяина салона. Он сидел, закинув ногу за ногу, за столом, заваленным не то журналами, не то какими-то каталогами. Сказать по правде, в Любашиных ушах до сих пор звучал бархатный баритон, и магистра Гальяно она представляла несколько иначе. Утонченнее и рафинированнее, что ли. Мужчина за столом был довольно молодым и весьма привлекательным. Поджарый, черноволосый, коротко стриженный, в черной футболке и потертых джинсах, но разве ж так буднично должен выглядеть магистр черной и белой магии?! Мало того, он смотрел на них с Анютой, как на привидения. Пялился и молчал, а это совсем уж невежливо.
– Добрый вечер. – И голос у него совершенно не бархатный. Может, и баритон, но какой-то грубоватый, с трещинками…
– Магистр? – еще раз спросила Любаша, пытаясь подавить растущее в душе разочарование. Ну и пусть Гальяно выглядит совершенно не так, как ей представлялось, ну и пусть он больше похож на рок-музыканта, чем на экстрасенса! Главное, чтобы он помог Анюте, рассказал, кто и зачем ее преследует.
– Вам Гальяно нужен? – Парень, казалось, вздохнул с облегчением, и Любаша вздохнула – если она ошиблась и это не магистр, значит, есть еще надежда. И Анюта за ее спиной тоже вздохнула – видать, и ей не пришелся по вкусу рок-музыкант.
– Да, нам назначено на шесть вечера, – сказала Любаша с достоинством и повела плечом в надежде, что рок-музыкант проявит галантность и поможет дамам раздеться. Ведь для чего-то же он тут сидит! Может, он охранник магистра? А что?! Вполне вероятно, времена сейчас смутные, талантливым людям всякая шушера проходу не дает, а Гальяно непременно должен быть талантливым и экстраординарным.
Зря надеялась! Охранник – или кто он там! – не шелохнулся. Да что там шелохнулся, он на Любашу даже не взглянул, пялился на Анюту во все глаза, странно так пялился…
– Гальяно! – Чтобы выйти из ступора, ему понадобилась минута, не меньше. – Гальяно, к тебе посетители!
Это до чего ж нынче персонал пошел невоспитанный: к магистру на «ты», да еще таким фамильярным тоном! Любаша недовольно поморщилась, дернула Анюту за рукав, сказал шепотом:
– Давай разденемся, что ли. А то стоим тут как две клуши.
Анюта послушно кивнула, стала медленно стаскивать с себя куртку. При этом выглядела она странно, присматривалась, кажется, даже принюхивалась, совершенно невежливо вертела по сторонам головой. Вот и думай, кто из них горожанка, а кто деревня необразованная! Или это магический салон произвел не нее такое сильное впечатление? На взыскательный Любашин вкус, не было в салоне ничего особенного и уж тем более потустороннего. Не назовешь же вот тот уродливый иероглиф над кушеткой – магическим атрибутом! Кстати, а зачем магистру кушетка?..
– Громов, ну что ты так кричишь? Я медитирую, а ты кричишь!
Сначала Любаша услышала тот самый, еще по телефонному разговору запомнившийся мурлыкающий баритон, а потом из неприметной двери вышел сам Гальяно, и у нее остановилось сердце. Вот именно так и должен выглядеть настоящий магистр черной и белой магии! Высокий, худой, с длинными белыми волосами и аристократичными чертами лица. Черты лица в полумраке салона Любаша рассмотрела не особо отчетливо, но чувствовала, что они именно аристократические. Магистр замер в дверном проеме, такой мрачный, такой сосредоточенный, что ей вдруг стало страшно и неловко из-за того, что они оторвали его от медитации… На нем не было черного плаща с алой атласной подложкой, как Любаша себе нафантазировала, но одет он оказался весьма эффектно: в элегантный и лишь самую малость небрежный светло-серый костюм и щегольские остроносые туфли. А на шее красовался шелковый платок цвета фуксии. Любаша точно знала, что фуксии, пару раз слышала по телевизору, как именитый модельер с придыханием называл вот такой фиолетовый цветом фуксии.
– Дамы, – мурлыкнул магистр и раскинул в стороны руки, словно собирался заключить их с Алюшиной в объятия, – дамы, вы поразительно пунктуальны.
Он вышел из тени, и Любаша пропала окончательно. У магистра Гальяно были по-испански черные глаза, испанская же бородка и тонкие усики. А как он смотрел на нее этими своими колдовскими глазами! Так смотрел, что на какое-то мгновение Любаша забыла, зачем они с Алюшиной пришли в салон, но, слава богу, ей удалось взять себя в руки и даже кокетливо улыбнуться магистру.
– Точность – вежливость королей. – Любаша понизила голос до чувственного шепота. Такой шепот обычно действовал на мужчин безотказно.
На сей раз тоже подействовал, только не на магистра, а на рок-музыканта, который ни с того ни с сего зашелся придушенным кашлем. А Гальяно улыбнулся мрачновато-загадочной улыбкой и вдруг сказал, глядя прямо Любаше в душу:
– Дорогая моя, он вас не достоин. Такому бриллианту необходима оправа не из плебейского олова, а из благородного золота.
Любаша сразу поняла, что магистр говорит о котике, сама не раз думала, что котик – не ее уровень, но откуда?..