Пепел и пыль
Шрифт:
Левой рукой вытаскиваю меч из-за спины и принимаюсь пилить их. Несмотря на остроту лезвия, материал наручников оказывается прочнее, чем кажется на первый взгляд. Меня охватывает волна негодования, я замахиваюсь и кидаю меч на дорогу. Затем приседаю на колени (приходится держать руку поднятой). Вдыхаю на весь объём лёгких, долго выдыхаю. Успокаиваюсь. И принимаюсь размышлять.
Нина сказала, что это не их тайна. Марк зачем-то упомянул капитана. Даже Бен на какое-то мгновение показался мне растерянным. Но причём тут
Её муж — мой отец. Что я о нём помню? Какие-то совсем незначительные отрывки. Его лицо в моих воспоминаниях размыто, как и слова, которые он говорит. Что от него осталось? Цвет волос, по словам мамы. И отчество.
Романова Ярослава Дмитриевна.
В голове переключается невидимый рычаг. Теперь всё кажется таким очевидным.
— Дмитрий — мой отец, — вслух произношу я, потому что предположение кажется слишком диким, пока оно существует лишь у меня в мыслях.
Насколько нужно быть недалёкой, чтобы сообразить об этом только сейчас?
Это безумие. Но зато теперь всё ясно: и то, почему он так разволновался, когда Ольга предложила мне присоединиться к вылазке, и то, почему он с такой нежностью упоминал моё сходство с отцом.
Вот же сволочь!! Молчал, улыбался, делал вид, что весь такой из себя хороший! Был лжецом, им и остался!
Перед глазами мутнеет от гнева. Я широко замахиваюсь и бью кулаком по дверце багажника, ещё и ещё, до тех пор, пока не слышу скрип тормозных колонок. Автомобиля не вижу, но думаю, что водитель заметил меч, валяющийся на дороге, и именно поэтому остановился. Кисть пульсирует от боли, и как ни стараюсь, не могу полностью её игнорировать.
Щелчок открытого замка. Хлопок закрывающейся двери. Тихие шаги по земле. Их хозяин останавливается за внедорожником, так и не появившись в поле моего зрения.
— Эй? — зову я. — Привет?
Шуршит одежда. Я придвигаюсь чуть ближе и выглядываю из-за машины. Девушка. Очень высокая, с каштановыми волосами, осторожным взглядом и тканевой сумкой, которую она бережно прижимает к себе.
— У вас всё в порядке? — спрашивает она.
Несмотря на вопрос, в голосе у неё совсем не слышно волнения.
— Да, — отвечаю я. Затем бросаю взгляд на наручники и понимаю, что эта незнакомка — мой единственный шанс оказаться на свободе раньше того, как вернутся ребята. — Вообще-то, нет. Одни люди решили, что мне будет безопаснее остаться тут, чем пойти с ними, и поэтому — вот.
Я отхожу обратно за машину, девушка приближается ко мне. Её взгляд падает на наручники. Я ожидаю увидеть улыбку на её губах или удивление, но её лицо остаётся непроницаемым.
— Кто это сделал? Ваши друзья?
— К моему счастью, нет, — бурчу я.
Девушка хмурит брови, словно не понимает, о чём я.
— Это ваше? — она кивает в сторону меча.
— Ага.
— Вы страж?
Вопрос застаёт меня врасплох. Я бегло осматриваю незнакомку. Не похожа она на жильца другого мира — обычный человек.
— Откуда ты знаешь о стражах? — интересуюсь я, тут же переходя на «ты».
— Вообще-то, я ищу их, — она делает шаг ко мне навстречу. — Меня зовут Лиса. И мне нужна ваша помощь.
Её голос всё такой же ровный, однако он бьётся во мне эхом. Я в растерянности.
— Ничего не могу поделать, пока на мне вот это, — говорю я, имея в виду наручники.
Лиса коротко кивает и протягивает руку. Неотрывно слежу за тем, как её тонкие пальцы обхватывают пластик. Затем чувствую тепло, медленно перерастающее в настоящий жар.
Пластик плавится.
— Как это? — спрашиваю я и поднимаю глаза на Лису.
Но она не успевает ответить — падает навзничь, вырубленная точным ударом по голове. Спустя секунду из-за машины выходит Бен с недовольной миной.
— Оставили тебя, называется, — он качает головой. — А я говорил, что уж лучше держать тебя под присмотром, чем оставлять вот так вот. И смотри-ка — был прав! Ты уже успела подружиться с фениксом!
Наручники испорчены — Лиса почти полностью расплавила крепление. Поэтому мне уже не составляет труда доломать их самой одним резким движением.
— Она хотела мне помочь! — я тру запястье.
— Ты хотя бы теоретически представляешь, насколько может быть опасна встреча с фениксом на безлюдной дороге? — спрашивает Бен. Он явно злится. — И что это за фокусы? — Он оборачивается и тычет пальцем на валяющийся меч. — Это, по-твоему, игрушка, что ли?
— Не тебе возмущаться, — я решаю пойти в ответную атаку. — Вообще-то, это вы приковали меня наручниками к машине и бросили на произвол судьбы!
— Ой, только не надо драматизировать! У тебя был меч!
— Да он даже не смог прорубить этот чёртов пластик!
— Потому что это не обычный пластик, тупая ты башка!
Бен замолкает и шумно выдыхает. Касается ладонью лба, проводит ею вниз до подбородка. Опускает взгляд на лежащую на земле Лису.
— Она в порядке? — уже спокойно спрашиваю я.
— Жить будет, — бросает Бен.
— Знаешь, ты мог бы как-то по-другому вмешаться в наш разговор. Необязательно было сразу лезть с кулаками.
Мы оба уже вдоволь накричались — теперь разговариваем нормально.
— У Марка должна быть аптечка, но он сейчас вне зоны доступа. И Саша тоже.
— А девочки где?
— Исследуют портал. — Бен поднимает Лису и перекидывает её руку через свою голову, поддерживая девушку, безвольно болтающую конечностями, на весу. — Мы нашли его.
— Тогда зачем ты вернулся?