Пепел и пыль
Шрифт:
— Капитан, поднять паруса! — шепчет Бен, хихикая.
Дмитрий бросает в его сторону недовольный взгляд. Свет падает так, что в какой-то момент его глаза из тёмно-серых становятся почти чёрными.
— Андрей, — произносит Дмитрий таким тоном, что кровь стынет в жилах. — Я недоволен твоими результатами по предотвращению конфликта с фейри.
— Почему это?
— Потому что два человека видели, как ты сносишь голову работнику супермаркета. Какое у нас самое главное правило?
— Капитан, я…
—
Бен закатывает глаза. Косится на меня, словно его больше бесит не то, что его отчитывают, а то, что это делают перед незнакомым человеком.
— Конфиденциальность, капитан, — сквозь зубы произносит он.
Дмитрий удовлетворённо кивает.
— За это ты завтра будешь помогать на кухне.
— Но…
— Я всё сказал.
Бен долго и шумно выдыхает. Обходя Дмитрия, он плетётся прочь из гостиной, но задерживается в дверном проёме, чтобы показать ему средний палец.
— Меня принято называть капитаном, — повторяет Дмитрий, — но ты пока можешь называть меня по имени.
Я прокручиваю в голове разговор, которому стала случайной свидетельницей:
— А кто такие фейри?
— Некоторые из них хорошие, но остальные — противные т…существа, — Марк морщится. Похоже, грубость даётся ему с трудом. — Тот, которого убил Бен, вызывал галлюцинации у покупателей в супермаркете. Было даже несколько летальных исходов. Если останешься, я познакомлю тебя с Виолой — она тебе подробнее обо всём расскажет.
Марк хлопает меня по плечу, словно мы старинные друзья, и уходит вслед за Беном, оставляя нас с Дмитрием наедине.
Внезапно я понимаю, что мне жутко хочется спать.
— Какова вероятность, что я не сошла с ума? — спрашиваю я. Приходится прикрыть рот, чтобы скрыть зевок.
Дмитрий идёт к дивану, попутно касаясь пальцами стопки бумаг на журнальном столике.
— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос отвечает он, присаживаясь.
Прежде чем полностью опуститься, Дмитрий расстёгивает пуговицу на пиджаке и встряхивает его подол.
— Ну, — я скребу в затылке. — Все фильмы: фантастика, фэнтези… Со стороны человечества было бы самонадеянно предполагать, что хотя бы частичка из этого не является правдой.
Дмитрий приподнимает одну бровь. Спустя пару секунд, к ней присоединяется вторая.
— Итак?
— Итак, либо я сплю, либо всё это взаправду. Но, честно признаюсь, — я складываю руки на груди, — мне трудно сказать, какой вариант меня бы больше устроил.
Дмитрий качает головой.
— Ты не спишь. А это правда. Знаю, понять и принять сложно. А ещё знаю, что у тебя много вопросов. — Он откидывается на спинку дивана, кладёт ногу на ногу и легко улыбается. — Я тут именно для этого. Спрашивай.
С чего бы начать?
— Авария, — наконец произношу я. Сколько времени мы провели в молчании? Секунду? Минуты? — Я видела аварию сегодня днём, но подруга, которая была со мной, сказала, что у меня, вероятно, глюки… Ваша работа?
— Это называется активизацией, — спокойно произносит Дмитрий. Он хлопает по дивану рядом с собой, приглашая меня присесть. Я слушаюсь, но выбираю место на диване напротив. — Процесс, запускающийся в мозгу в определённое время. Никто не знает, почему у одних это случается в шестнадцать, а у других — в двадцать. Тем не менее, никогда после двадцати пяти.
— И что это значит?
— В тебе просыпается магическая энергия, которую ты получила вместе с генами от своих родителей. Иными словами, это похоже на болезнь, которая ждёт подходящего момента, чтобы выйти из стадии ремиссии. Именно это и будет означать, что ты готова стать стражем.
Я смущаюсь, но даже не потому, что тут говорят о магии. Дело в том, что Ярослава Романова — обычная девчонка. У неё нет суперспособностей, она не ходит в школу для одарённых детей и вообще едва понимает, для чего встаёт по утрам, когда каждый день — лишь повторение предыдущего.
Я — тень человека. Подросток. Пластилин в руках противного мальчишки, который то и делает, что лепит из него всякие бессмысленные штуки.
— Узнаю этот взгляд, — произносит Дмитрий, привлекая моё внимание.
— А?
— «Почему я», верно?
Я пожимаю плечами.
— Каждый из нас был для чего-то рождён, — продолжает Дмитрий. — Если твоё имя есть в писании Авеля, значит, твои родители когда-то были стражами. Это у тебя в крови. Они подарили тебе возможность, теперь тебе осталось только решить, воспользоваться ею или нет.
— Вы знаете их?
— Кого?
— Моих родителей.
— Да, — Дмитрий кивает. — Твой отец был стражем, Тамара — нет. Но она обо всём знала и относилась к работе твоего отца…неоднозначно. Скептически, если хочешь. Впрочем, как и все нормальные люди, которые хоть раз столкнулись с чем-то необъяснимым с точки зрения науки или религии.
Дмитрий наклоняется вперёд, упирается локтями в колени и кладёт подбородок на сцепленные в замок руки.
— Уже лет четырнадцать не видел её, — продолжает он как-то отстранённо. — Как она? Всё ещё работает в детдоме? — Я киваю. Дмитрий растягивает губы в полуулыбке. — Вдвоём живёте?
— Втроём.
Секунда — мужчина меняется в лице. Хмурит брови, отводит взгляд куда-то мне за спину.
— Тамара вышла замуж?
Я отрицательно качаю головой, потом задумываюсь. Неужели, это ревность в его глазах? Между Дмитрием и мамой что-то было?
— Она усыновила одного мальчика.
— О, — Дмитрий качает головой. Снова расслабляется. — Хорошо, — произносит на выдохе.
— Так, значит, магия реальна? — спрашиваю я, меняя тему.
— Да.
— И какую роль во всём этом играют стражи?