Пепел ковчега
Шрифт:
– Я исполнял свой воинский долг.
– А это долг порядочного человека! На том свете бог обязательно воздаст тебе за содеянное, а твою бренную жизнь постараюсь обеспечить я.
– И как это конкретно будет выглядеть? – В голосе Цимбаларя послышались нотки заинтересованности.
– Если ты в точности выполнишь все мои указания – получишь двадцать тысяч. – Узрев гримасу разочарования, появившуюся на лице Цимбаларя, она извиняющимся тоном пояснила: – Я дала бы и больше, но поверь, таких денег у меня сейчас нет.
– Даже и не знаю, что вам ответить… А подумать можно?
– Нельзя! – Продолжая
Осторожно отобрав у неё оружие, Цимбаларь с оттенком искательности произнёс:
– А свою машину не уступите? В придачу к двадцати тысячам…
– Хорошо, забирай, – не задумываясь согласилась она. – Так или иначе тебе понадобится транспорт для разъездов. Только сразу смени номера. – Наряду с безудержной страстью Халявкина демонстрировала и похвальную предусмотрительность.
На обратном пути они завели разговор о конкретных деталях будущего покушения. Теперь Халявкина выглядела опустошённой и отчуждённой. Не имея никакого сценического опыта, она инстинктивно понимала, что после пережитого катарсиса хорошая актриса должна вести себя именно таким образом.
– Как мне найти этого человека? – спросил Цимбаларь.
– Никогда не называй его при мне человеком, – устало промолвила Халявкина. – Это дикий зверь, злобная скотина.
– Хорошо, как мне найти злобную скотину? – терпеливо повторил Цимбаларь. – Где он живёт? Какое имя носит? Как выглядит? В каких местах появляется чаще всего?
– От этих сведений тебе не будет никакого проку.
– Ничего не понимаю!
– Сейчас поймёшь… Только дай сначала закурить. – Щёлкнув элегантной зажигалкой, она жадно затянулась. – Жизнь, которую этот подонок избрал для себя, заставляет его менять не только имена, но и личины. Он постоянно пользуется фальшивыми документами, носит парики, накладные усы, цветные контактные линзы, время от времени делает пластические операции. Найти его можно лишь в казино. К этому заведению он испытывает неудержимое влечение. И неудивительно – как бы ни складывалась поначалу игра, он практически всегда остаётся в выигрыше. Невероятная везучесть – вот его первая примета.
– Простите за праздное любопытство, – перебил её Цимбаларь. – Он играет по системе или наудачу? Я однажды заглянул в казино, так меня за полчаса чуть не раздели.
– Это меня меньше всего волнует. – Халявкина недовольно поморщилась. – Таким уж он, как видно, уродился. Ты прирождённый стрелок, а он прирож– дённый игрок. Как говорится, каждому своё. Теперь слушай о второй примете. Он всегда имеет при себе что-либо выполняющее роль сумки. Это может быть и кожаный портфель, и атташе-кейс, и барсетка, и даже обычный пластиковый пакет. Иногда он сдаёт свою ношу в гардероб, но всегда возвращается к ней, словно бы забыв там что-то… И, наконец, третья примета, самая конкретная, – на задней поверхности шеи, примерно на уровне пятого позвонка, у него имеется родимое пятно, формой напоминающее сердечко. Обычно скрытое под воротником, оно становится заметным лишь тогда, когда он низко наклоняется над игорным столом. Врачи запретили ему удалять родимое
– Ну и задачку вы мне задали! – Цимбаларь удручённо покачал головой. – Это работка не для исполнителя, а скорее для сыщика. Придётся, наверное, все казино в Москве обойти.
– И, возможно, не только в Москве, – бесстрастным голосом добавила Халявкина. – Когда здесь становится чересчур горячо, он на время перебирается в другой город.
– Нет, так мы не договаривались! – запротестовал Цимбаларь. – Никто меня с работы не отпустит, а терять её ради ваших посулов я не собираюсь.
– Расслабься. – Она выпустила на него облако сигаретного дыма. – Я имею обширные связи в мире игорного бизнеса и достоверно знаю, что за последние два-три месяца крупных выигрышей, в которых бы просматривался его почерк, не зарегистрировано. Сейчас он скороее всего где-то поблизости. Лёг на дно, затаился… Но надолго его не хватит. Со дня на день он покинет своё убежище и с головой окунется в игру. Тут ты его и…
– Пристрелишь! – закончил за неё Цимбаларь.
– Конечно. Но не это главное. Ты должен завладеть сумкой, с которой он явится в казино. Отдашь её мне в обмен на деньги. Заглядывать внутрь не советую.
– Очень нужно… Хотя и не мешало бы знать, что в ней находится. Так, на всякий случай… Без взаимного доверия нам не обойтись.
– Клянусь, в сумке нет ничего, что представляло бы для тебя интерес. – Сейчас её, наверное, не смог бы уличить в неискренности даже детектор лжи. – Просто этот негодяй таскает с собой одну вещичку, которую я считаю своим талисманом. Когда-то давным-давно она была подарена мне в память о первой любви.
– Ваша любовь меня действительно не касается, – согласился Цимбаларь. – Тут бы со своей разобраться… Вы лучше другое скажите: он в казино ходит один или с охраной?
– Только один. В его положении никому нельзя доверять.
– Это уже хорошо, – кивнул Цимбаларь. – Но ведь просто так в казино болтаться не будешь. Сразу в шею попрут. Там с этим строго.
– Каждый вечер я буду выдавать тебе небольшую сумму. Скажем, долларов пятьдесят. Играй по маленькой, не зарывайся. Переходи от столика к столику, веди себя сдержанно. Старайся глазами особо не зыркать… Учти, он появляется в казино где-то около полуночи, когда начинается настоящая игра. Если часов до двух-трех ничего примечательного не случится, можешь отправляться домой. Голову даю на отсечение, что не пройдёт и нескольких недель, как вы встретитесь. А возможно, это случится прямо завтра.
– Хотелось бы надеяться…
– На те триста долларов, которые ты заработал сегодня, купи глушитель и нужное количество патронов. Сможешь сам это сделать?
– Постараюсь. – Цимбаларь уже подруливал к дому Халявкиной.
– Не хочешь зайти ко мне? – осведомилась она, скорее из вежливости, чем по приязни душевной.
– Лучше потом, когда всё окончится. – У Цимбаларя, не настроенного на более близкое общение, отлегло от сердца.
– Тогда до встречи. – Она прикоснулась к его щеке губами. – Начнёшь прямо завтра с казино «Эльдорадо». Это здесь, по соседству… Не забывай ежедневно проверять уровень масла. Последнее время мотор жрёт его без всякой меры…