Пепел Марнейи
Шрифт:
– Соль!.. – простонал он, когда мы оказались в комнате, озаренной магическими лампами в виде лилий. – Давай скорее, я уже горю…
Комната была не простая, она запирала силу любого мага, кроме меня, и я не побоялся его там оставить, чтобы сходить за солью. Когда вернулся, гость сидел на полу, скорчившись под своим черным балахоном.
Встрепенувшись, он выпростал из длинного рукава изящную узкую руку. Пальцы дрожали.
Я вытряхнул ему на ладонь из драгоценного флакона несколько серебристых крупинок и услышал бормотание – он читал задом наперед клятву, которую приносили своему господину адепты Унбарха. Содержание, мягко говоря, впечатляло, но «звездная соль», как вы знаете, позволяет освободиться
– Если б у тебя не оказалось соли, мне бы конец, – вымолвил он умирающим голосом.
– Ну, все еще впереди, – отозвался я вкрадчиво. – Кто ты такой?
– Бывший вассал Унбарха, как ты уже понял.
Он шатко поднялся и сбросил свою долгополую хламиду. Не остолбенел я только потому, что в первый момент, как это ни странно, не узнал его. Наверное, просто в голове не уложилось, что передо мной Хальнор, за которым я столько охотился. Слизнув с ладони крупицы «звездной соли», чтобы закрепить эффект освобождения, он пошатнулся и ухватился за колонну, иначе не устоял бы на ногах.
На госте была грязная туника, практичные шаровары с нашитыми поверх карманами и солдатские мокасины со шнуровкой. Среднего роста, худощавый, но не хрупкий. На поясе короткий меч и нож с рунами на рукоятке. Светлые волосы золотистого солнечного оттенка скручены в тяжелый узел, из которого торчит пара стилетов. Гладкие щеки – значит, еще очень молод, поскольку Унбарх сам не брился и другим не позволял, увязывая такого рода личные привычки с наболевшими нравственными вопросами.
Решив, что первым делом его стоит обезоружить, я изъял клинки из ножен и стилеты из прически, пока он в полуобморочном состоянии обнимался с колонной. Рассыпавшиеся волосы закрыли спину. Мне тогда подумалось: если б волосы не были необходимы нам для некоторых видов волшбы, Унбарх заставлял бы своих вассалов стричься налысо, как кухонных рабов, – а иначе гадко, потому что красиво.
Когда мой гость перестал хвататься за колонну, я увидел на белом мраморе следы размазанной крови. У него из пор сочился кровавый пот: нарушенная клятва уже начала убивать его, и хвала всем демонам, что «звездная соль» оказалась под рукой!
И тут я его узнал. От неожиданности выпустил из рук конфискованное оружие, загремевшее по полу, но он, кажется, не обратил на это внимания.
– Унбарх собирается сжечь Марнейю вместе со всеми жителями. Это уже решено. И у него еще есть план…
– Потом о планах, – перебил я, опомнившись. – Тебе сейчас нужна целебная ванна, ты весь в крови.
– Это ничего, у меня под конец кишки как будто узлом завязались и кости заледенели, а теперь отпустило…
Я кликнул слуг, чтобы скорее готовили ванну, потом, спохватившись, убрал «свинцовую паутину». Боюсь, поначалу я произвел на него странное впечатление. Я ведь продумал заранее, как буду вести себя с Хальнором, если удастся его захватить, что скажу в первом разговоре, что во втором, как буду менять стиль общения в зависимости от его реакций и различных нюансов. А тут он пришел сам, потребовал «звездной соли» – и я оказался совершенно не готов к нашей встрече. Не разочаровал ли я его в тот раз? Он ведь много всякого обо мне слышал, и вот увидел Тейзурга воочию – а пресловутый Тейзург, вместо того чтобы соответствовать своей репутации, что-то мямлит и растерянно улыбается, отпихивая прислугу, чтобы самолично позаботиться о дорогом госте. Не иначе, он тогда подумал, что на меня возвели много напраслины».
Заметка на полях: Так тебе и надо во посрамление, ибо всегда себя выпячивал и хвалил, как утка хвалит воду, да хоть единожды оконфузился! Сие рек Е. У.
«После целебной ванны Хальнор почувствовал себя лучше, а я как раз совладал со своим забавным замешательством.
– Ты не должен сдавать им Марнейю. Его сожгут и никого отсюда живым не выпустят, для устрашения других твоих городов, которые Унбарх уже захватил.
– Так уже было, – хмыкнул я. – Ничего, я потом какой-нибудь его город спалю, и даже не один.
Мой ответ его разозлил. Глаза Хальнора, цветом подобные манящей южной ночи, потемнели до грозовой черноты.
– Считаешь, из-за ваших дурацких амбиций должны умирать люди?
Не ведал я тогда, что разговариваю с самим Стражем Сонхийским, но я не хотел, чтобы эти глаза смотрели на меня с ненавистью, и сказал примирительно:
– В этой игре задействованы не только наши с Унбархом амбиции, но и великое множество других. Возможно, ты еще слишком юн, чтобы это заметить. А сдавать город за просто так я и сам не намерен, но ты же видел, какие силы против меня бросили?
Он кивнул.
– Скажи, чего ты хочешь? – продолжил я кротким тоном. – До сих пор я тебе ни в чем не отказал. Тебе нужна была «звездная соль» и лекарская помощь – ты получил и то, и другое. Что-нибудь еще?
– Надо остановить Унбарха, – он успокоился, грозовая тьма из его глаз ушла. – Пока я был связан клятвой, я не смог бы ни с кем об этом поговорить. Унбарх такое задумал, что мне, боюсь, могут не поверить.
– Допустим, я поверю. Итак?..
– Унбарху надоело быть одним из высших магов, он хочет стать богом. И если это случится, жителям Сонхи мало кто позавидует.
– Просто чудо, – хмыкнул я. – Опять он превзошел меня в своих скромных мечтах! И он уже придумал, как этого добиться?
– У него план, разбитый на этапы. Сначала он уничтожит всех высших магов, потом тех, кто помельче, чтобы уцелели только адепты, безоговорочно ему преданные. Его цель – стать единственным средоточием магии в Сонхи. Эльфов, троллей, ухмыров и других он собирается поставить перед выбором: или вон из нашего мира, или с ними будут воевать до полного истребления. После возьмется за Хиалу и за богов. С ними тоже можно справиться, боги ведь нуждаются в вере и поклонении, а если этого не будет, одни уснут, другие уйдут и не вернутся. Останется пустое место, которое займет Унбарх. Ему понадобится прорва силы, и пополнять ее запасы он будет за счет человеческих жертвоприношений, но называть это станут не жертвоприношениями, а борьбой со злом. Людей заставят поверить, что те, кого пытают и убивают по воле Унбарха – опасные пособники зла, и все это делается ради всеобщего блага. Цель этой мерзости – обеспечить ему двойную кормушку: таонц тех, кого будут мучить, и молитвы послушного большинства. Убивать, естественно, в первую очередь будут несогласных, вольнодумцев и тех, кто чем-нибудь помешает слугам Унбарха, но если таких не хватит, начнут брать, кого придется – по доносам соседей и все в этом роде.
– Потрясающе… – восхитился я. – Однако есть еще Страж Мира. Последняя инстанция. Обычно он не вмешивается без необходимости в дела смертных и бессмертных, но тут как раз его случай.
– Унбарх считает, его тоже можно поймать в ловушку, – во взгляде моего собеседника появился намек на тревогу. – Он, правда, ни разу не говорил, что имеет в виду…
Увы, Хальнор и сам не знал, кто он такой, и не догадывался о том, что его уже начали подталкивать к этой ловушке.
– Что ж, я разрушу планы Унбарха с превеликим удовольствием. Буду безмерно счастлив, если это тебя порадует. За успех? – я отсалютовал ему кубком.