Пепел Марнейи
Шрифт:
И Гаян понял, что, какой бы умиротворенной и похорошевшей она ни выглядела, от мести она не отказалась, с этим все по-прежнему.
Выступить навстречу эонхийской экспедиции и спрятаться в одной из сонных хоромин на пути ее следования, чтобы Рис смог провести ментальную разведку – Тибор ни за что не согласился бы на такую сумасбродную авантюру. Если бы только не видел Риса в деле на постоялом дворе около Тажеба. Вдобавок, нижнереченские болтуны, у которых он покупал сведения, единодушно утверждали, что побывать вместе с Рисом даже в самой хищной нерукотворной хоромине куда безопасней, чем прошвырнуться по Имбирному
Отправились вшестером. Они с Рисом, Мунсырех и трое самых быстрых и вертких троллей-пластунов. Наперерез эонхийцам.
Восточная граница кажлыцких степей. Деревень тут не встретишь – кажлыки-кочевники разорят оседлое хозяйство даже без всякой корысти, из одной дурной удали, но среди пестрого разнотравья попадаются то идолы с вымазанными засохшей кровью звериными мордами, то здания нездешнего вида, из стекла и камня, без единой ведущей к ним тропки.
– Вон то подойдет, – Рис показал на далекий дворец, увенчанный массивным куполом. – До заката успеем?
– Если не будем жалеть ноги, успеем, – прикинув расстояние, ответил Тибор. – А почему не сюда?
Другой сонный дом, вытянутый сверкающий многогранник, находился заметно ближе.
– Тот хищнее… Ну, если они что-то почувствуют и захотят посмотреть, туда они не войдут, а в этот – запросто. Здесь только лифт опасный, а все остальное на людей и троллей не кидается.
– Ты чувствуешь это на расстоянии? – спросил шаман.
– Ага.
– А тот монстр под куполом нас не слопает? – осведомился Тибор.
– С вами я, так что не слопает.
Мунсырех задумчиво покачал большой сизой головой, но возражать не стал, и они пошли, раздвигая цветущую траву, к выбранной Рисом хоромине. Дворец из пасмурно-серого камня, купол и толстые колонны покрыты резьбой, в арочных проемах – громадные цельные стекла без намека на рамы, вделаны прямо в камень. Вокруг звенят цикады. Купол утыкан блестящими иглами в человеческий рост, направленными в небо и в разные стороны.
– Это чтобы дракон своей задницей на крышу не сел, – догадался один из молодых троллей.
– Нет, – возразил Рис. – Это магические артефакты, они улавливают картинки и звуки для волшебных зеркал, которые находятся в доме.
– А ты откуда знаешь? – спросил любознательный Тахгры.
– Мне это снилось.
Створки дверей распахнулись сами собой, как только Рис взбежал по лестнице. Он прошелся по мерцающему перламутровой белизной залу, остановился, словно к чему-то прислушиваясь, потом повернулся и махнул рукой остальным: заходите, можно.
Тибору случалось бывать в окультуренных сонных домах, и он не замечал принципиальной разницы между ними и этой дикой хороминой. Никаких плотоядных поползновений. Впрочем, с ними ведь Рис… Мраморные лестницы (или это все-таки не мрамор?), странные фрески на стенах, столики из цветного стекла. Громадные зеркала – на радость троллям. Кресла, напоминающие пласты дорогого многослойного мармелада, по-королевски удобные. Еще и аквариум? Нет, боги великие… Это похоже на магическое окно, а за ним – морское дно, населенное удивительными созданиями, которые плавают, ползают, струятся, колышутся, передний план освещен, будто сцена в театре, а дальше все тонет
– Пока есть время, я собираюсь вымыть волосы, – обыденным тоном сообщил мальчишка, поколдовав с серебристыми рычагами и добившись, чтобы из крана полилась теплая вода. – А то голова уже чешется. Смотри, вот это мыло.
Он взял с полки большой флакон с изумрудной жидкостью. На флаконе было нарисовано зеленое яблоко – как настоящее, работа мастера – и что-то написано непонятными значками.
– Похоже на разведенную краску, – скептически заметил Тибор.
– Это мыло для волос, в городе Танцующих Огней такое продается в лавках, я точно знаю.
– Пока ты будешь принимать ванну, железная нежить нас не сожрет?
– Не-а, я велел ей не высовываться. Только скажи троллям, чтобы ничего не ломали. В этих домах некоторые вещи оживают, если до них определенным образом дотронешься. Главное, пусть не тычут пальцами в светящиеся стекляшки и всякие другие мелкие выпуклости, тогда ничего не оживет.
– Шаман за ними присмотрит.
Молодые тролли прилипли к зеркалам. Мунсырех бродил по залам и комнатам и задумчиво все рассматривал, ни к чему не прикасаясь. Тибор к нему присоединился. Потом появился Рис, его длинные волосы свисали мокрыми сосульками, с кончиков капала вода, а по пятам за ним ползло металлическое создание, смахивающее на безголовую черепаху, и досуха выпивало попавшую на пол влагу. Если эта тварь захочет не воды, а крови… Тибор рванул из ножен меч, Мунсырех забубнил заклинание. Рис в недоумении уставился на них. Тибор свободной рукой сделал условный жест, означающий: опасность за спиной. Рис отскочил, развернулся, но тут же расслабился и бросил:
– Да все в порядке!
Бесцеремонно толкнул ногой бронзовую нежить и велел:
– Пошла отсюда! Потом приберешься, когда мы уйдем.
Создание проворно подползло к стене, где раскрылась нора, и юркнуло внутрь. Отверстие мигом исчезло.
– Тут, наверное, все стены источены их потайными ходами, – севшим голосом произнес Тибор, вернув меч в ножны.
– Ага, так и есть, – беспечно подтвердил Рис. – Я пойду на верхний этаж – смотреть, когда эти появятся, а ты можешь помыться, вода еще течет.
После Тажеба они так и остались на «ты», и Тибор не возражал. В глубине души был даже рад.
Так называемое мыло, похожее на пенистое пиво изумрудного цвета и вдобавок благоухающее яблоками, доверия не внушало, но другого тут не нашлось. Он вымыл сальные волосы и успел ополоснуться до пояса, после чего вода иссякла. Известно, что в сонных хоромах ограниченные запасы воды, что косвенно подтверждает гипотезу магов: раз появившись из ниоткуда, дома после этого полностью находятся в мире Сонхи и с иными мирами не сообщаются.
Риса он обнаружил в залитой закатным светом комнате под куполом, со сплошным стеклянным полукружием вместо внешней стены. Северо-запад, север и северо-восток – как на ладони, и пока ничего там не видно, кроме степной травы и сверкающего в отдалении алмаза – другой сонной хоромины.
Мальчишка сидел на коврике, обманчиво похожем на толстую наледь, и пил из янтарно-желтой чашки канфу со сливочной пеной. В углу находился чудо-ящик с напитками. Тибор тоже не стал отказываться. Разжившись крепкой канфой без молока и сахара, уселся в кресло, одиноко стоявшее возле стены. Рис выглядел задумчивым и кислым.