Пепел на твоих гбах
Шрифт:
— Как у тебя тут красиво, — спустя пару часов, пролетевших как одно мгновение, протянула Маша, выглядывая в распахнутое окно, — лес кругом. Давай в следующий раз пойдём с тобой на пикник? А?
— А что? Давай.
— Только ты выведай у местных здесь хорошие места, водоёмчик какой-нибудь, полянку на солнышке. Пикник должен быть на красоте! Какой смысл есть под обычным кустом, так и дома можно.
— Хорошо, — усмехнулась Вика, — выведаю. Мне нравится эта идея. Когда ты в следующий раз сможешь ко мне приехать?
— Как только ты купишь себе диван, — Маша обернулась и поставила руки на бока, — ты не обижайся, но на твоих стульчиках мои дорогие округлости серьёзно оквадратились. Не для того я их в спортзале три раза в неделю мучаю, чтобы потом за один день превратить в один сплошной блин.
— Ну, прости уж, что не предоставила твоим округлостям подобающее удобство. Чем богаты, тем и рады. Пока что.
— Да шучу я на самом деле. Я с тобой и на травке посижу, если надо будет. И на земельке даже. А насчёт приезда пока не могу сказать, на ближайшие две недели у меня почти все дни расписаны, самой бы не потеряться. Но зато уже совсем скоро потеплеет, и устроим настоящий майский пикник. Откроем сезон, так сказать.
— Мне нравится твоя идея. Уже жду не дождусь.
— Ты не переживай так, будто мы расстаёмся. Ты же можешь мне позвонить и я тоже.
Маша начала собираться, надела короткий светлый плащ, нашла заброшенные в угол туфли и обулась. Сразу стала выше Вики на пол головы из-за каблуков. Затем выудила из сумки телефон и заказала в приложении такси.
Вика в это время убрала со стола и тоже оделась, натянув кроссовки и свою куртку.
— Пойдём, провожу тебя, чтобы ты в лифте не заблудилась.
— О, лифты штука страшная, — подыграла Маша, выходя в открытую для неё дверь, — там иногда такое случается. Ты поверь мне, я в них очень много катаюсь и по звуку могу определить производителя.
— Какой ужасно бесполезный талант.
— И не говори, не говори. Сама себе поражаюсь, нет бы на руках ходить или вышивать гладью.
Лифт как раз приехал и распахнул свои гостеприимные двери.
— Вот эти, кстати, часто ломаются. Бюджетные уж больно, — как бы извиняясь, произнесла Маша, входя в кабину.
— Хорошо, что у меня нет клаустрофобии, а то ты бы одна поехала.
— Да, хорошо. Тебе и так несладко приходится. Зато ты не представляешь насколько спортивные люди с клаустрофобией, живущие выше десятого этажа.
— Значит, я буду не очень спортивная со своим восьмым.
Так весело переговариваясь, они вышли из подъезда и встали на краю тротуара в ожидании машины. Такси прибыло на удивление быстро для этого окраинного района. Должно быть, повезло, и он кого-то здесь только что высадил.
Уже подойдя к машине и взявшись за ручку двери, Маша вдруг обернулась.
— Будь осторожна, Вик. Со своим соседом. Я ничего такого плохого не думаю, но из огня, да в полымя… это совсем не то, что тебе нужно.
Вика подняла перед собой руки.
— Вот уж поверь, даже отдалённых мыслей таких не возникает. Я уже подумываю о том, чтобы завести себе сорок кошек и стать сильной и независимой по всем канонам, — отшутилась она, прекрасно понимая, о чём говорит её подруга. Прошлая «семейная» жизнь очень надолго отбила желание в принципе смотреть на мужчин в плане отношений, возможно, даже и зародила несколько новых фобий.
— Ну, всё. Пока дорогая, — Маша крепко обняла Вику на прощание, — была очень рада, что, наконец, увидела тебя. Не вешай нос тут.
— Я тоже очень рада. Звони мне почаще, а то я забываю от работы отвлекаться.
— Хорошо, обязательно позвоню. И ты тоже звони. Не обещаю, что сразу возьму, но буду очень стараться.
Маша уселась на заднее сидение жёлтого автомобиля и помахала в окошко рукой. Такси развернулось и поехало в сторону шоссе, не рискуя сокращать путь по разбитой лесной дороге.
Вика хотела было уже отправиться домой, но из подъезда вышла Ангелина Эдуардовна. Та самая старушка соседка в красной шляпке, которая, как оказалось, жила прямо под квартирой Вики и обладала при этом ангельским терпением. Ведь она слушала и перфораторные трели и ночные песнопения своих соседей наверху и ни разу ещё не пожаловалась на них.
Все эти детали, вместе с именем, Вика узнала у неё в прошлую их встречу, когда решила помочь ей донести сумку из продуктового магазина в соседнем доме. Вика ходила за хлебом, а вот бабулька разжилась внушительным запасом картошки. Также по дороге она узнала, сколько человек живёт в подъезде, как кого зовут и сколько у них детей. Кто когда переехал и на какой фазе ремонта находится, кому доставили недавно шкаф, а кому холодильник. А ещё, что с Андреем она тоже знакома и он «очень милый» потому что тоже регулярно носит ей сумки и помогает оплачивать счета за квартиру, потому что она ничего не понимает в новомодных программах в телефоне и всё это от лукавого.
По сути, все жители подъезда оказались по-своему милыми, так как каждый из них что-то делал для этой странной пожилой женщины или она их всех очень ловко использовала, изображая беспомощность.
— Вика! — увидев её, обрадовалась старушка, — как хорошо, что я тебя встретила. Марыся пропала!
— Что значит пропала? — Вика машинально оглянулась в поисках кошки. Ведь эта пушистая капризуля вечно ходила где-то рядом со своей хозяйкой, как минимум в поле видимости, чтобы дразнить её издалека, заставляя догонять по всей площадке перед домом с кулёчком корма в руках.
— С утра её найти не могу, как ушла после завтрака гулять, так больше и не возвращалась. Я и звала, и искала вокруг дома.
— С утра? — судя по всему, это было очень необычно, хотя для Вики в принципе прогулки кошки по городскому району казались немного странными. Такое обычно в деревнях и дачных посёлках практикуется, но никак не с домашними городскими питомцами. — А вы пробовали корм где-нибудь положить? Может, она в подвале спряталась? Там вон у подъезда отверстия открытые.
— Да что ей там делать в пыли-то? Она не любит пачкаться. — Огорчённо ответила старушка. — Поищи её, пожалуйста, у меня уже ноги болят ходить. Присяду, отдохну здесь.