Пепел Вавилона
Шрифт:
— Какие шансы собрать такую встречу, чтобы Марко не прознал?
— Шансов мало. — Фред взял протянутую ему грушу. — Но это ко всем нашим предприятиям относится. АВП тебе не разведслужба. В нем все держится на сплетнях и личных связях.
— А в разведслужбе иначе? — спросил Холден, и Фред засмеялся.
— Ладно, немножко похоже на разведслужбу. Но я к тому, что да, информация просочится, если не в деталях, то в общих чертах. Засекречивать ее — пустое дело. И даже вредное. Если мы прокрадемся в обход Свободного флота на цыпочках, могут подумать, будто мы их боимся. Все должны видеть, что я передвигаюсь без опаски.
— Например, на военном корабле, — предложил Холден. — Только не принадлежащем ни Земле, ни Марсу. Например, на независимом грузовичке, которому случалось поработать на АВП. На таком, который Марко уже пытался пару раз подорвать, да не вышло.
Виски и вправду был хорош. Богатый сложный вкус, аромат дубовой бочки и приятная крепость. Фред вернул грушу Холдену и покачал головой на предложение налить еще. Холден допил свою выпивку, ненадолго задумался, налил себе по новой и выпил.
— Знаете, — сказал он, убирая виски и груши обратно в шкафчик, — Инарос постарается сорвать вашу встречу.
— Потому я и не посылаю сообщений через систему связи. Не знаю, насколько она скомпрометирована, и твердо верю, что из рук в руки надежнее. Но, признаться, хоть мы и стараемся скрыть от него подробности, я надеюсь на такую попытку. Атакуя в ярости, человек раскрывается как никогда. К тому же если он бросится на нас, то даст передышку Па.
— Я думал, вы не желаете с ней объединяться.
— Не желаю. Это слабый ход, и нам еще придется за него поплатиться. Но раз уж мы его сделали, выжмем из него все возможное. Лучше решительно ошибаться, чем показать им, что колеблемся.
Холден откинулся на стену, скрестил руки, скривился. Фред ждал.
— Чем это кончится? — спросил Холден.
— Мы надеемся вывести его на ошибку. Он надеется дождаться ошибки от нас. Кто обделается последним, проиграл. Кто обделается предпоследним, победил. Такова война.
— По–моему, я спрашивал не про войну, — сказал Холден.
— Да? А про что?
— Вы всегда говорили, что добиваетесь места за столом переговоров. Как нам добиться мира? Я про этот конец.
Фред долго молчал. В груди у него поднималась густая, болезненная тоска.
— Честно? Не знаю я, чем это кончится. Я даже не знаю, будет ли конец. Я всю жизнь дрался. Сперва на одной стороне, потом на другой. И что я теперь вижу? Что сталось с вратами? С Землей? Все мне теперь незнакомо. Я делаю, что делал всегда, потому что не знаю, что еще можно сделать.
Холден глубоко вздохнул и выдохнул сквозь зубы.
— Когда нам готовиться к отлету?
— Я сказал Драммер, что закруглюсь здесь через две недели. Хорошо бы через четыре дня от сегодняшнего вылететь. Пока у людей Марко не готов план. Заставим их действовать без подготовки.
— Хорошо, — кивнул Холден. — Мы вас отвезем.
— Я распоряжусь, чтобы мои люди давали тебе все, что потребуется. Не провожай.
Фред кивнул и ушел к лифту.
Спускаясь, он прикрыл глаза, отдался вибрации механизма в подошвах ботинок, в ноющей спине, в макушке. Столько еще надо было сделать до отбытия. Предстояла встреча с командой «Мински», но до того он обещал проконсультироваться с генеральным прокурором Авасаралы, чтобы нечаянно не связать Землю какой–нибудь неудачной формулировкой. И еще он хотел хотя бы на месяц вперед установить ротацию патрулей,
Когда Фред выходил из шлюза, у него пискнул ручной терминал. Новое сообщение с Земли. От Авасаралы. Он задержался в просторном доке. В рокоте воздуховодов и лязге погрузочных мехов. В запахах смазки и пыли. Охрана уже двигалась навстречу в готовности препроводить его в аквариум. Фред отмахнулся и открыл сообщение.
Авасарала говорила из коридора, на ходу, упруго шаркая ногами в лунной микрогравитации. Выглядела она не менее усталой, чем Фред, но улыбалась хитроватой усмешкой. Фред не знал никого другого, кто бы так весело разочаровывался в человечестве.
— Я сбросила твой список координатору спасательной миссии, — сказала она… когда же это? Восемь минут назад? Или десять? Обычно Фред легко вычислял задержку сигнала в уме. — Он не то чтобы в оргазме, но, думаю, пригласит тебя выпить, когда заглянешь к нам. Осторожней с ним. У него масса пожеланий.
Кто–то ее отвлек. Авасарала оторвала взгляд от камеры, мотнула головой.
— Мне что, и ему жопу подтирать? Его дело — решать, а не меня спрашивать, что ему решить.
Сдержанный почтительный голос ответил что–то вроде «Да, мэм», и Авасарала двинулась дальше.
Фред невольно улыбнулся. Когда они враждовали, она была хорошим врагом. Теперь, когда стали союзниками, он видел, как они похожи, и от этого Авасарала казалась почти человеком.
— О чем я? Ах да, о спасательной миссии. Я высылаю список необходимого на планете. Если сумеешь передать его Па, будь любезен. Очевидно, мы все теперь чертовы пираты!
Глава 26
Филип
Вечером перед отлетом «Пеллы» с Паллады Розенфелд устроил ужин для Марко и других капитанов. Открытое пространство холла, предназначенное для сборки конструкций, преобразилось в тронный зал в невесомости. Тихая мелодия журчала, как ручей. Раздаточные платформы топорщились радужными, как масляная пленка на воде, грушами с вином и водой. В ветерке от воздуховодов раскачивались красные и золотые ленты. На стенах между поручнями и упорами для ног трепетали полотнища золоченой бумаги. Команда «Пеллы» смешалась с розенфелдовскими управленцами Паллады, мундиры Свободного флота резко и воинственно выделялись на фоне вольного штатского стиля местных. Молодые мужчины и женщины в алых и голубых развевающихся одеяниях плавали в воздухе, раздавая тапас из бобово–зерновой муки, устрицы с карри — только что из баков и чесночные колбаски с настоящим мясом под кожурой.
Ни один элемент декора не намекал на согласие. Ничто не напоминало о концессиях Земли и Марса. Сочетание традиционной астерской эстетики и пышной роскоши опьянило Филипа еще до первого глотка.
— Не знаю, что и понимать под «очисткой», — засмеялся его отец, — если не «избавление от нечистых».
Розенфелд суховато хмыкнул в ответ. Филип не одну неделю провел с этим человеком, но так и не научился его понимать.
— То есть у вас это в планах.
— В идеале. Перемены в мировом масштабе всегда грозят утратой перспективы. Надежды опьяняют людей. Па оседлала волну и теперь воображает, что в силах подчинить себе прилив. Я не предвидел раскола, но был готов к чему–то подобному.