Пепел
Шрифт:
– Ладно, не тяните, что еще я не заметил на этих фото?
Дод Мадейрос, как всегда, удивился интуиции адмирала: тот читал его мысли.
– Вот здесь, с левой стороны, – заместитель провел пальцем по снимку. – Видите изменение детали: на втором ее нет.
– Но она так мала, и ведь это все домысливания нашего атомного мозга, так? Может, он чего-нибудь не учел в этом освещении?
– Допустимо, но уверенности нет.
– И что это может быть?
– Это человек. На втором снимке он спрятался за корпусом.
Астро-адмирал Гильфердинг внимательно глянул на помощника.
– Отчего погиб Скилачче?
– Об этом вам лучше поговорить со специалистами, мне самому
– Не тяните резину, Дод. Его сбили вайшьи?
– Нет, он исчез далеко от этого места, «Тор» вошел в плотные слои после сеанса связи на пятьсот километров далее. Дело в том, что спутник зафиксировал какое-то огромное движение внизу, словно изменение высоты грунта на километр-полтора, а местами менее. Эта аномалия быстро перемещалась. Спутник автоматически выдал на базу данные, и оператор тут же послал пилоту предупреждение… Наверное, он его не получил.
– Что значит «изменение высоты грунта»?
– Я не так выразился. Можно предположить, что это было гигантское цунами, движущееся по суше. Оно накрыло его, он ведь вел машину низко, ведь там темно.
– Как может возникнуть такое цунами? – спросил астро-адмирал, бледнея. – Наш камень упал неделю назад, там что, еще до сих пор плещут такие волны, это же невозможно по закону сохранения энергии?
– Я не физик, господин адмирал. Вы спросили, отчего погиб пилот, я выдал вам соображения, причем не мои.
– Хорошо, Дод, оставьте меня, мне надо подумать.
Когда Дод Мадейрос покинул командующего базой, тот был в панике.
Пот лился градом, но стекал он медленно, скапливаясь в районе подмышек, хотя пропитанная, как губка, майка не могла ему помешать, это давала о себе знать уменьшенная сила тяжести. Как ни странно, он испытывал от этого удовольствие – удовольствие усталости. Датчики перед глазами фиксировали пульс, давление и прочие медицинские характеристики. Одновременно они показывали изменения внешней среды. Сейчас началось понижение окружающей температуры. Важно было не сбрасывать темп вращения педалей. Когда стрелка электрического градусника перескочила отрицательную область, Хадас покрылся испариной, но это было явно лучше пятидесятиградусной жары, которая отмечала середину запланированной дистанции. Если бы это был натуральный велосипед, он бы за время тренировки отмахал километров пятьдесят, а перед этим была центрифуга. Но близок, близок был конец этому самоистязанию.
Когда прозвенел звонок, отмечающий окончание упражнения, Хадас соскочил с тренажера и выбрался из термокамеры. Тело сразу покрылось гусиной кожей, здесь, в основном зале, было тепло. Хадас произвел несколько движений, успокаивая сердце, стянул майку, обычную, без всяких технических вывертов. В этом была своя прелесть: в ней он имел возможность ощущать свой собственный пот, а не поглощающие его пластины.
Возле душевой Хадас столкнулся с Фериклом, только на днях вернувшимся с матушки-Земли. Тот сидел в кресле, запрокинув голову, и, похоже, умирал. Хадас тронул его за плечо.
– Что, тяжко после отпуска, а?
Ферикл открыл глаза, они были красные от прилива крови, скорее всего после центрифуги.
– Сдохнуть хочется, друг, ей-богу!
– Как там в цивилизации?
– Там-то? Вам расскажи, так все рванете, ищи потом.
– Ну, насчет всех ты не прав. Пойдем ополоснемся. Ты, наверное, закончил?
Ферикл тяжело поднялся:
– Думаю, для первого раза довольно, а то сильно жить хочется.
Когда они, раздевшись, встали под струи воды, Хадас продолжил беседу:
– Так вот, например, Руи Скилачче твоя цивилизация даром была не нужна. Пенсию он отвоевал,
– Да, у вас тут столько всего случилось, пока меня не было. Но скажу откровенно: Скилачче был кретин старой закваски. Я бы на его месте не полетел. Пусть бы молодые рисковали. Вот Цар, например, отказался наотрез, и что ему сделали? Даже на гауптвахту не сел пока. Тем более ты у нас теперь знаменитость, тебе надо бы знать: похоже, дело идет к тому, что нас всех тут очень скоро спишут, не глядя на заслуги и стаж невесомости.
– Это почему? – Хадас заинтересовался.
– Ходят слухи, – Ферикл снизил голос, – «яйцеголовые» вывели каких-то мутантов, с помощью облучения генов или какого-то специального режима воспитания. Эти получеловеки сразу с пеленок готовятся в пилоты, они выносливей роботов, в них какие-то укороченные нервные связи или вовсе искусственные нервы, в общем, реакция моментальная, ты вот видишь в переднем экране то, чего там уже нет, а он истинную картину. Вот такие пироги с котятами.
– А откуда ты знаешь?
– Неважно. Ты лучше подумай, куда податься без пенсии.
– Ерунда все это, кто этих мутантов пробовал в бою?
– Не знаю, может, их вообще нет, я за что купил, за то и продаю.
– Ладно, не злись, лучше скажи, что там приволок «Тесей», не из-за тебя же одного его пригнали с Земли?
– Я в контейнеры не заглядывал, знаю, привезли несколько новых людей, может, даже пилотов.
– Ну вот, а ты говоришь, нас спишут. Ну, пока.
Хадас застегнул комбинезон и направился к себе. В коридоре ему попался незнакомый парень с пилотскими нашивками военно-космических сил. «Если привезли пилотов, – подумал Хадас, – значит, прибыли и боевые машины, ведь не знали же в ВКА, что здесь теперь переизбыток техники и нехватка людей. Хотя и „Торов“ в последнее время поубавилось. И как они почувствовали, что базе это позарез нужно, ведь до последних недель все на Мааре было в норме: никто не задыхался без подмоги, бомбили себе незащищенную территорию, перемалывая песок в пыль». Может, теперь и ему дадут космолет? После возвращения он еще ни разу не участвовал в боевых вылетах: полеты вблизи астероида и у Портала – не в счет. Он не жалел об этом, за время плена он привык думать об отвлеченных вещах и относиться к жизни несколько по-философски. Правда, последние дни его одолевали мрачные мысли, но ведь было от чего. Кроме всего, юридическое обвинение в шпионаже до сих пор официально не снято, и он опасался, что с обратным рейсом «Тесея» его возьмут за белы рученьки и отправят на Землю для уточненных разбирательств по поводу пребывания в стане врага. Чтобы как-то отвлечься, он увеличил нагрузку на тренировках и дольше обычной нормы корпел над учебниками. Но и это не помогало.
– На планете вершится что-то страшное. Проснулось, видимо, большинство вулканов, хотя до этого Гаруда считалась очень спокойным в геодезическом плане небесным телом. Предполагалось, что все стадии активной планетарной фазы развития она давно миновала. Тут мы явно ошиблись.
Астро-адмирал Гильфердинг слушал доклад астро-лейтенанта Жака Гуго молча. Он понимал, что ученые ни в чем не просчитались, они просто вообще не участвовали в прогнозировании последствий падения астероида. То, что они говорят сейчас, это только завеса, более интересно, что они скажут на Земле во время разборки событий последнего времени. Он снова посмотрел на докладчика. И ведь изменить ничего нельзя, даже если каким-то чудом сделать Гуго своим другом: придут другие эксперты и все равно припрут к стенке.