Пепельное сердце
Шрифт:
Он выругался и побледнел. Игра закончилась.
— Позади цветочного дома разделимся. Ты возьмешь окно!
Она кивнула, и они вновь побежали по снегу. Бросив загнанный взгляд через плечо, она увидела следы: отпечатки его сапог рядом со следами ее маленьких, голых ног. Последний, быстрый поцелуй, и вот он уже снова должен покинуть ее.
— Подожди!— прошептала она. Но он не услышал тихо произнесенного слова. Прежде чем он скрылся, она открыла
... и не сделала этого, а вместо этого проснулась с до боли сжатыми губами и сердцем, бьющимся так быстро, словно она и вправду бежала. Индиго? Его имя вспыхнуло так быстро, что ей не сразу удалось снова толкнуть его обратно в темноту. Постепенно она осознала, где находится. Не в снегу и ни в кровати из слоновой кости, которую она так часто видела во сне, а на каменной глыбе, ставшей ее ложем. Ощущения из сна было не так-то просто прогнать. Тоска и одновременно радость. Она поняла, что все, что она испытывала или думала, что испытывает к Финну или Анжею, на самом деле было робким поиском любви. Любви из ее прежней жизни. «Я подарила ему вечность, потому что любила его?» Она закрыла глаза и снова представила себе снег, убегающую, белую лошадь. Постепенно она расслабилась и нашла...
«... огонь. Теплая комната без окон. Стены покрыты искусно разрисованными кожаными обоями темно-синего цвета. Кожа мерцала в свете камина, единственного источника света в помещении. В этот раз Саммер лежала в кровати из слоновой кости, в изголовье которой восседали две лебединых скульптуры. Нет... она сидела на кровати, поджав ноги, рядом с молодым человеком, с которым фехтовала несколько часов назад. Он спал, вытянувшись во весь рост. Серо-черные шкуры тюленей, на которых они оба лежали, придавали его лицу более светлый оттенок, чем на самом деле.
Одеяла из подбитого ватой шелка прикрывали его ноги и живот, руки и грудь были обнажены. Его волосы, длинные как у всех северян того времени, перемешались с ее рыжевато-белокурыми волнами. Его веки слегка подергивались, ресницы отбрасывали тени. Брови насупились, как будто он боролся и во сне. Она бесконечно любила наблюдать за ним, пока он спал, в те немногие, запретные часы, которые у них оставались. Однако эта ночь была другой. Сегодня она не разбудила его поцелуями, а только наблюдала за ним с такой холодностью, от которой его знобило. По его рукам и груди пробежали мурашки. Она медленно подняла руку и расправила над ними обоими свой крылатый плащ.
Их окружили тысячи крошечных, золотисто-янтарных черепов. Затем она закрыла глаза и медленно, чтобы не разбудить его, положила кончики пальцев ему на грудь. Он простонал и пробормотал что-то непонятное, но не проснулся. Когда она снова открыла глаза, в ее руке находилось его сердце. В свете второй реальности оно было белым, пульсировало, было тяжелым как мрамор и горячим как кусок раскаленного угля. Ее бабочки-мертвые головы, до сих пор спокойно сидящие на стенах и кровати, испуганно вспорхнули. Зоря, сидевшую на кровати это не волновало.
— Ты принадлежишь мне одной,— прошептала она с бьющимся сердцем в руке. Затем ее взгляд медленно переместился на огонь».
Саммер резко очнулась ото сна. Она дрожала, но впервые проснулась с ясной головой и без температуры. «Я украла его сердце, потому что он Индиго? Чтобы он не умер, даже получив от меня поцелуй Зори? « Рядом с ней заскрипел шелк, когда Бельен повернулась на другой бок, прижавшись щекой к плечу Саммер.
— Снег, — бормотала ее подруга во сне. — Огонь... Индиго.
«Бельен тоже видела это во сне?» Она прогнала то, что только что вспомнила в темноту и испуганно огляделась вокруг. С ходу она насчитала десять Зоря, все глубоко и спокойно спали. Лишь их плащи поднимались и опускались в такт дыханию, от них исходило тусклое свечение. Бельен снова зашевелилась и начала бормотать, как будто видела что-то, что было скрыто от других, находящихся в комнате. Не долго думая, Саммер наклонилась и нежно поцеловала ее веки.
— Забудь этот сон,— прошептала она ей на ухо.
К ее удивлению, черты лица Бельен расслабились, а дыхание стало тише и спокойней.
«Я и вправду такая же как Анжей», — трезво подумала Саммер, одновременно испытывая ужас. «Я одурманиваю свою подругу поцелуем, чтобы она не могла видеть мои сны. Поэтому Анжей постоянно искал со мной близости – когда мы дотрагиваемся друг до друга, границы между нашими снами стираются». Осторожности ради она отодвинулась от Бельен, потому что как бы она ни пыталась, забыть Кровавого Мужчину было нелегко. Она перенесла столько горя. «Он справедливо ненавидит тебя. Ты действительно украла его сердце». Но самое странное было то, что она по-прежнему тосковала по нему. Это была своего рода другая температура, гораздо более опустошающая и сладкая, чем все, что она когда-либо переживала. Это была сумасшедшая, овладевающая любовь женщины в белом.
Вдруг она больше не могла выдерживать эту тишину. Еще несколько минут назад она давала ей ощущение безопасности, но теперь это безграничное бытие среди других, близость к ним, тяготила ее. Она поспешно соскользнула с камня и бесшумно побежала к винтовой лестнице, находящейся в центре помещения. На полпути вниз она осознала, что на ней не было одежды и плаща, который бы мог защитить ее. Здесь не было никого, кому бы помешала ее нагота, но если она хотела покинуть покои Зоря, ей нужно было одеться. Она, наконец, должна была покинуть круг, чтобы попасть к Кровавому Мужчине.
Девушка уже было собралась броситься вверх по лестнице, но ее остановило оранжевое мерцание. Появилась нога, затем другая. С заспанными глазами, по винтовой лестнице спускалась Бельен.
— Ты куда? — зевнув, пробормотала она.
— Я... не знаю, просто хотела выйти.
В этот раз ее ложь была безвкусной.
Бельен наморщила лоб.
— Ты плохо спала?
Саммер искала в ее интонации какой-то намек, что Бельен что-то помнила, но не услышала ничего указывающего на это.