Пепельное сердце
Шрифт:
Любимый так медленно убрал руку, словно это была рука старого человека. Только сейчас Саммер отважилась бросить на него робкий взгляд.
Любимый смотрел в старый камин, он был бледен и так сильно стиснул зубы, что на его челюсти выступили мускулы. Саммер хотела обнять его, но ей не хватало смелости сделать это.
— Это значит, мое сердце... навсегда...?
— Да.
Ее голос был едва слышен.
— Потеряно. Пока я существую, отведенное тебе время стоит. Если бы ты не помешал мне довести дело с Индиго до конца, твоя жизнь продолжалась бы, пока однажды...
— Прекрати!
Его крик глухим рокотом отразился от стен. Он вскочил, сверкая на нее глазами.
— Как долго ты уже
В глазах Любимого читалась боль от пережитого предательства и безграничная злость на Саммер. Но в этот раз у нее не было возможности спрятаться за какой-то ролью, которая бы защитила ее.
— Несколько дней... незадолго до того как отправиться в лагерь. Я часто хотела сказать тебе, но…
— Знаешь, что ты наделала?
— Я тоже кое-что потеряла! — крикнула она. — Мы уже не те люди, что были раньше, Любимый! Те двое, которые тогда любили друг друга, были...
Он цинично рассмеялся и покачал головой.
— И это твое извинение?
— Нет, просто вопрос. Мы любим лишь то, что уже прошло?
Любимый выругался, развернулся и, не говоря ни слова, выбежал из комнаты.
***
В эту ночь он не вернулся. Она думала, что была одинока в Маймаре и других городах, но только сейчас поняла, что такое истинное одиночество. Без него, без Зоря, которых ей, несмотря ни на что, не хватало.
Сегодня она лежала в обнимку с женщиной в белом. Близнецы, но при этом такие разные – Тьямад и Саммер, каждая по-своему любившие одного мужчину. Одна, желавшая владеть им, бескомпромиссная как Зоря, другая, преданная, смеющаяся и ссорившаяся, балансирующая между близостью и дистанцией, как человек. Обе стороны были по-своему правы, что заставляло Саммер больше чем когда-либо разрываться между ними.
Когда потухла последняя свеча, помещение освещалось только второй реальностью. Но разглядеть своих бабочек, забравшихся в ниши и щели, Саммер смогла лишь приглядевшись внимательнее.
— Придите ко мне, — прошептала она, но на этот раз её бабочки не послушались её.
Она не могла мерзнуть, но, тем не менее, укрылась всеми мехами, которые смогла найти. Предоставленная самой себе, Саммер заснула. Она увидела во сне то мгновение, когда держала в руках сердце Любимого, чтобы полностью завладеть им, еще не подозревая, что это был самый быстрый способ потерять человека.
Глава 24
Песня о вещах
В эту ночь Саммер так крепко спала, что проснувшись, долго не могла понять, где находится. Сон и явь перемешались в ее голове, пока она, наконец, не пришла в себя. Девушка вспомнила, что вчера человеческая сущность в ней ничего так не желала, как последовать за Любимым. И о том, что Зоря сделать это не позволяла гордость.
Саммер поняла, что, по крайней мере, сегодня в ней победил человек.
Безветренная ночь не замела следы. На рассвете Саммер увидела в снегу отпечатки сапог Любимого. Они вели не к руинам, а к краю плато. На мгновение Саммер подумала, что он мог броситься вниз, но когда она, с трудом переводя дух, подбежала к краю обрыва, то увидела крутой спуск в скале, зигзагами ведущий вниз. По меньшей мере, это было нечто похожее на дорогу. Вырванные с корнем растения показывали, что Любимый спускался вниз, цепляясь за них руками. Рискованный спуск вниз привел Саммер к выступу у фьорда в виде полумесяца. Гравий и песок образовывали в этом месте вытянутую яму. А впереди, на вершине, она увидела его. Любимый сидел на прибрежной скале спиной к ней и смотрел на море. В нескольких шагах от него лежал рюкзак, как будто он небрежно бросил его в сторону.
Саммер пошла не через скалы, а сократив дорогу, прошла по колено в ледяной морской воде и забралась на камень рядом с Любимым. Он не обернулся к ней, лишь слегка выпрямился. Сначала она хотела сесть на край скалы, но затем придвинулась поближе к нему, так что их руки соприкоснулись.
— Тебе было бы лучше, если бы я солгала? — спросила она.
От южного ветра по поверхности воды пробежала рябь. Недалеко от них из-под воды ненадолго появился зазубренный, акулий плавник и снова исчез. Саммер смотрела на волны, но Дайе не появлялась. Может она и ошиблась.
— Знаешь, что самое странное? — хриплым голосом сказал Любимый. — Совершенно неважно, что ты говоришь или делаешь. Вчера я так разозлился, что готов был задушить тебя. И я, правда, собирался уйти, но не смог. Словно я нахожусь под действием чар, которые заставляют меня всю жизнь бегать за тобой.
Несмотря ни на что Саммер улыбнулась.
— Это я в данный момент бегаю за тобой. Я знаю, что не могу исправить то, что натворила. Но, пожалуйста, ответь мне на вопрос, просто чтобы я правильно поняла тебя. Ты всем сердцем ненавидел меня, хотя в твоей груди ничего не билось. Ты так сильно любишь меня, что даже дал Индиго уйти. Ты тоже любишь музыку и поэзию, но по-другому. Ты был счастлив, когда я видела тебя с бегунами. И все эти чувства ты испытываешь, несмотря на то, что в твоей груди больше нет сердца. Может...
— ... мое счастье или несчастье вовсе не зависит от этого? — он рассматривал шрамы на руках. Затем взял ее руку и задумчиво погладил. Невидимые для Любимого бабочки летали над водой возле скалы.
— То, что я вчера сказала тебе, правда, — сказала Саммер. — Я тоже кое-что потеряла, что было также ценно для меня. Мои шрамы находятся на спине. Шрамы, оставшиеся после ран.
— Я всю ночь раздумывал над тем, почему тогда на месте казни ты смотрела на меня с таким презрением. Ломал себе голову над тем, почему ты лежала в руках Индиго. Но потом я понял, что ответ не играет ни какой роли. Ты права! Мы оба уже не те, что были раньше. Много лет назад меня звали Аманд. Я был сыном кузнеца, семнадцати лет от роду, парень с мечтами о приключениях в голове. Я влюбился в невесту хозяина, гордую девушку, холоднее и прекраснее чем ледяная фея. Непреклонная и властная, даже ужасная и ревнивая, но с душой полной стихов, которую она открыла вместе со мной. Но сегодня я Любимый. А рядом со мной сидит девушка, у которой тысяча лиц, которая рассказывает истории, любит музыку и танцы, у которой нежная, но глубоко раненая душа, и которая, ни смотря, ни на что, не разучилась смеяться. Девушка, которая доверяет мне и не предаст. И эту девушку я люблю больше всего на свете.
У Саммер было ощущение, что он поцеловал ее.
— А я люблю парня, который вчера хотел задушить меня.
Любимый посмотрел на нее и засмеялся. Затем поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы.
— Ну, так что, как ты думаешь? Попробуем поладить друг с другом? Упрямый, вспыльчивый северянин и актриса из Маймары, которой нравится убегать от него.
«Убегать». Ее улыбка исчезла, на душе помрачнело. Бабочки так быстро исчезли, словно их прогнал холодный ветер.
— Я по-прежнему Зоря. И никогда не буду кем-то другим. Я... живу взятым взаймы временем. Мы всегда будем в бегах.
Слова Саммер, кажется, не произвели на Любимого особого впечатления.
— Значит, будем жить одним днем. И каждую минуту проводить с пользой, насколько это возможно. Неплохой план, не так ли?
Саммер подумала и поняла, что женщина в белом по-прежнему владела большей частью ее души. Потому что теперь она со всей страстью и жадностью цеплялась за жизнь с Любимым. «Она принадлежит мне», — думала Саммерс яростной решимостью. — «Жизнь с ним. Однажды я забуду, кто я!»