Перчатка Соломона

Бердникова Татьяна Борисовна

Быстрым шагом он пересек комнату, выходя из-за спины своего проводника и, приблизившись к стоящему напротив входа дивану, остановился, пристально вглядываясь в и в самом деле сильно избитого мужчину на нем. Впрочем, для того, чтобы осознать собственное свое бессилие здесь, молодому человеку хватило одного взгляда. Нанесенные незнакомцу повреждения были чересчур серьезны для простого фельдшера «Скорой помощи», больного необходимо было доставить в больницу, в палату реанимации, провести некоторые обследования, быть может, потребуется даже оперативное вмешательство…

И все же молодой врач

продолжал молча стоять и смотреть на лежащего перед ним человека, смотреть, не говоря ни слова и не делая ни единого движения, даже не подавая знака санитарам браться за носилки.

Нельзя сказать, чтобы его неожиданный интерес был совсем не оправдан – лежащий на диване в почти невменяемом состоянии мужчина и в самом деле представлял собою личность достаточно колоритную.

Его нельзя было бы назвать полным, но и худым он отнюдь не казался – весьма крепкого телосложения, рослый и, без сомнения, сильный, вероятно, даже очень: крепкая мускулатура выделялась даже под тканью одежды. Врач, внимательно изучающий пациента, ощутил легкий укол зависти. Сам-то он, в отличии от пострадавшего, да и от хозяина квартиры, впечатляющей мускулатурой похвастаться отнюдь не мог, да и сильным сам себя никогда особенно не считал. Эх, надо было все-таки чуть больше времени и внимания уделять ранее физической культуре…

Он вновь вгляделся в своего потенциального пациента, стремясь по привычке выхватить как можно больше характеризующих его черт и неожиданно нахмурился. Высокий, сильный, спортивный, видимо… Как при таких данных этот человек мог оказаться жертвой избиения? Чутье несостоявшегося детектива скромно намекнуло, что дело нечисто.

Кроме того, мужчина привлекал внимание и непосредственно своей внешностью, потому как кожа его была смуглой, а несколько заострившиеся сейчас черты лица вызывали смутные ассоциации с цыганами. Чуть поблескивающая в левом ухе серьга усиливала это впечатление, хотя формы была не совсем цыганской – с продетого в мочку не очень большого колечка свисал соответствующий ему по размерам католический крест с несколько удлиненной нижней частью.

Завершали портрет «цыгана» блестящие черные волосы, прядями ниспадающие на высокий лоб и пачкающиеся в крови из рассекающей бровь раны.

– Док, – сопроводивший сюда врача и санитаров парень, честно молчавший, пока первый созерцал пациента, наконец не выдержал, – Вы чего зависли? – вопрос прозвучал достаточно мягко и фельдшер, бросив быстрый взгляд на говорящего, увидел, что тот улыбается. Впрочем, стоило молодому человеку встретиться с доктором глазами, как улыбка его тотчас же сменилась беспокойством.

– Там что, что-то серьезное, да?..

Его собеседник, избегая пока что отвечать, вновь медленно перевел взгляд на пострадавшего. Кажется, при передаче информации о вызове упоминалось, что помощь к нему вызывал брат… Врач опять поднял взгляд на обеспокоенно замершего парня. Количество странностей пополнялось буквально на глазах – глядя в льдисто-голубые очи стоящего пред ним светлокожего, светловолосого юноши, он при всем желании никак не мог найти в нем ничего общего со смуглым брюнетом, что лежал на диване. Конечно, бывают разные ситуации, да и глаз пострадавшего он пока не видел, ибо они были закрыты, однако, червячок смутного недоверия, потихоньку покусывающий его изнутри, цапнул еще раз и уже значительно сильнее.

– Необходима госпитализация, – снова опуская взор, медленно вымолвил, наконец, фельдшер и, как бы оправдывая собственные слова, добавил, – Здесь я ничем не смогу ему помочь, нужны более серьезные… – он замялся, подыскивая подходящее слово и неуверенно закончил, – Меры. Провести обследования, выверить наличие внутренних повреждений… – молодой человек слегка вздохнул и, снова ненадолго умолкая, окинул пострадавшего с ног до головы профессионально внимательным взглядом. Рентген ему был не нужен – в наличии внутренних повреждений у несчастного он не сомневался.

– Но сначала я должен записать ваши данные, – завершил он свой небольшой монолог и, добыв из кармана халата сложенный вчетверо бланк, огляделся. В ближайшем окружении ничего, могущего сгодиться для письма, исключая, конечно огрызок стола, который, в общем-то, в ряды подходящих предметов тоже не попадал, не обнаружилось и доктор, вздохнув, с плохо скрытой неохотой присел на краешек дивана рядом с пострадавшим. Перспектива заполнять бланк на колене не слишком прельщала, однако, альтернативы не наблюдалось и молодой человек, на миг сжав губы, добыл из внутреннего кармана скрытого под халатом пиджака ручку, изготавливаясь писать.

– Имя и фамилия, пожалуйста.

Молодой собеседник не менее молодого доктора тяжело и явственно устало вздохнул, едва заметно поморщившись.

– Вам разве не передают информацию о вызове… что ли?

Вопрос прозвучал несколько странно и врач, у которого внезапно возникло ощущение, что парень пытается скрыть в себе умного человека и прикинуться дурачком, как-то упустил время, предполагающее его ответ. Молодой человек, принявший это, по-видимому, за отказ в ответе, с видом великомученика развел руки в стороны.

– Да че там, не трудно же… Фамилия у нас одна на двоих – Кирас. Он Пол, я Дж… – он неожиданно закашлялся, поднеся кулак ко рту, а после, явно машинально бормотнув, – Простите, – продолжил, – Джек. Я.

Фельдшер, не сказав ни слова, принялся скрупулезно заносить предоставленные ему данные в необходимые графы бланка.

Признаться честно, просьба сообщить личные данные была высказана им не без тайного умысла. Информация о вызове и в самом деле была передана молодому эскулапу, что обычно делалось именно с целью экономии времени, однако, парень, хозяин квартиры, по неясной причине внушал ему смутное недоверие и он решил просто проверить истинность его слов. Способ проверки мог бы показаться странным, однако же, плоды он принес.

Занося в бланк имя «Джек Кирас», доктор, стараясь не подавать виду, размышлял о том, что в переданной ему информации значилось несколько иное. Ложь была столь очевидна, что вызывала искреннее недоумение – зачем? Какие цели преследует этот странный юноша, представляясь то одним, то другим именем?

– Вы сказали, что фамилия у вас одна, – он задумчиво провел краем оборотной стороны ручки по губе и, стараясь не подавать виду, что питает какие-то сомнения, искоса взглянул на лжеца, – Значит, вы родственники?