Перчатка Соломона
Шрифт:
С интуицией Кевин дружил. Не раз уже ее подсказки выручали его, помогая с честью выйти из трудных ситуаций, начиная с институтских экзаменов и заканчивая его вполне, как он полагал, обоснованным недоверием к пресловутому блондину, из-за которого, по большей части, он и оказался здесь.
Не подвела она и на сей раз. Молодой человек, не особенно задумываясь над собственными действиями, обернулся, скользя взглядом по соседнему дому. Взор его остановился на небольшой табличке на двери одного из подъездов, табличке с довольно простым и привычным жителю города словом – «Домоуправление».
Фельдшер
Ждать больше было нечего и молодой человек, оставив свой древний автомобиль возле памятного подъезда, уверенно зашагал в направлении упомянутой таблички.
Поначалу все шло, как по маслу.
Дверь в подъезд оказалась открыта, на первом этаже кроме необходимой Кевину конторы ничего не было… Но дальше масло, видимо, закончилось.
Итак, молодой человек вежливо стукнул костяшками пальцев по деревянной створке и, аккуратно ее приоткрыв, заглянул внутрь.
– Простите, можно?
Тяжеловесная, можно даже сказать – монументальная дама, восседающая за каким-то очень маленьким для нее столом в не менее маленькой комнате, медленно, с истинно царским величием подняла голову, взирая на непрошенного гостя. Во взгляде ее не было особенно никаких эмоций – она не негодовала, что ее отвлекли от дел, она не радовалась, что, в общем-то, в данной ситуации было бы даже странно, она изучала. Присматривалась. Решала, как вести себя, какую выбрать тактику по отношению к заглянувшему к ней юноше.
Кевин кашлянул. Молчание затягивалось, а стоять, наполовину войдя в комнату, было несколько неудобно.
– Можно?.. – неуверенно повторил он, уже начиная смутно сомневаться в успехе предприятия.
– Входите, – медленно ответствовала дама. Не ответила, а именно ответствовала – низкий голос ее был исполнен того же царского достоинства, что ощущалось во всей ее фигуре.
Кевин вошел, – осторожно ступая, чувствуя себя под прицелом острых и внимательных глаз дамы, словно на мушке револьвера; едва дыша, ощущая невольный трепет перед своей будущей собеседницей. Должно быть, ее облик и был призван вызывать такую реакцию, она должна была внушать трепет и уважение, чтобы полноценно и полноправно управлять делами вверенных ей домов, и молодой человек, отдавая себе отчет в том, что ему надлежит каким-то образом растопить окружающий ее лед, уже начинал сомневаться и в собственных способностях к обольщению. Впрочем, в них он никогда не был особенно уверен.
– Я прошу прощения… Хотел обратиться к вам с просьбой.
– Ничего не покупаем, – коротко отреагировала явно понявшая его по-своему дама.
Фельдшер сдержал вздох. Это делать после бесконечного общения с надоедливым блондином он научился мастерски.
– Нет-нет, я ничего не продаю, – Кевин улыбнулся, стараясь придать улыбке как можно больше очарования, – Я хотел спросить… Могли бы вы подсказать, в какой квартире проживает Джек Кирас? – сказал, и затаил дыхание в ожидании ответа.
Монументальная дама, по сию пору не проявлявшая способности двигаться, неожиданно пошевелилась. На чело ее набежала хмурая туча.
– Мы
– Да-да-да, конечно, – видя, что вместо того, чтобы очаровать даму, он произвел на нее решительно противоположное впечатление, Кевин заторопился, – Но тут, понимаете, такая глупая ситуация возникла… Я приехал к другу, он недавно переехал и дал мне новый адрес, а в квартире, которую он называл, говорят, что таких тут нет. Вот я и подумал, может, вы могли бы…
– Молодой человек, – дама, очень явно теряя терпение, вся заколыхалась в начинающем просыпаться в ней негодовании, – Это не имеет отношения к моим прямым обязанностям, но я бы советовала вам в таком случае позвонить вашему другу и не отрывать меня от работы.
Фельдшер поник.
– Простите, я… Конечно, вы правы, но дело в том… Он пригласил меня к себе несколько дней назад, и с тех пор не отвечает на звонки, я беспокоюсь о нем! – он умоляюще прижал руки к груди, – Прошу вас… Я понимаю, вы очень занятой человек, но молю вас потратить на меня немного времени. Вдруг с ним и в самом деле что-то произошло? Я уверен, такой отзывчивый человек как вы, такая милая женщина не может остаться равнодушной в подобной ситуации…
Лесть была грубой, почти примитивной, и Кевин знал это. В целом, он уже был морально готов сдаться и, изобразив величайшую скорбь, удалиться с глаз этой непрошибаемой дамы, уверенный, что в столь примитивную ловушку она не попадется… Но она попалась.
Услышав, как вполне привлекательный молодой человек называет ее милой, дама расплылась в сладкой улыбке и даже несколько приосанилась.
– Что ж… Если ситуация и в самом деле столь серьезна… – все еще пытаясь удерживать строгий тон, пробурчала она, с тяжелым вздохом поворачиваясь к допотопному компьютеру, – Назовите еще раз имя вашего друга.
– Джек Кирас, – боясь, как бы мадам не раздумала, выпалил фельдшер.
Потекли томительные секунды, грозящие растянуться в минуты. Дама, сопя от напряжения, одним пальцем набирала на клавиатуре необходимое имя, вероятно, планируя обнаружить его в системе. Кевин, теребя по дурацкой привычке губу, нервно переминался с ноги на ногу.
Наконец, компьютер загудел и, поднатужившись, выдал какой-то ответ. Дама отрицательно покачала головой.
– На нашем участке таких жильцов нет.
Молодой человек, пытаясь куснуть себя в раздумье за губу, случайно прикусил палец, бывший в непосредственной близости от последней. Что же, это доказывает, что имя было вымышленным. Хотя…
– Как нет? Может… Может быть такое, что он просто не прописан?
Дама снова заворочалась, опять обращаясь к собеседнику.
– На нашем участке, – торжественно начала она, – Существуют определенные правила. Если жильцы позволяют кому-то проживать в их квартире на постоянной основе, его данные заносятся вот сюда, – тяжелая рука уверенно легла на монитор, – Если в компьютере этот человек не обнаружен, значит, он не проживает здесь. Кроме того, – голос ее неожиданно изменился, становясь каким-то более человеческим, – Я никогда не слышала о жильце с таким именем и фамилией, хотя работаю здесь всю жизнь. Должно быть, ваш друг что-то напутал, давая вам адрес.