Перебежчик
Шрифт:
Родители Оли были просто раздавлены обрушившимся на них новым горем. В тот раз она все-таки вернулась домой… Сейчас они уже не надеялись увидеть ее живой.
– Вчера до вас здесь уже был следователь из милиции, – сказал Лекарский. – Записал показания и тут же уехал. Надежды на него мало. Я рассказал о вас Елене Петровне и Льву Алексеевичу, – указал на Ребровых Лекарский, – как о человеке, искренне желающем им помочь. И способного это сделать. Объяснил, что ваше посещение не следует афишировать. Скажу сразу: они тоже плохо верят в виновность
Елена Петровна, на которую ее дочь была очень похожа, подтверждая слова Лекарского, кивнула. Ее бил озноб, и она постоянно куталась в теплую шаль.
Ее муж, моложавый, подтянутый, с виду удачливый бизнесмен, на протяжении всего разговора сидел опустив голову, уткнув лицо в ладони.
Только иногда он поднимал на меня глаза, чтобы ответить – негромко и монотонно.
– Я бы никогда не подумала, что Игорь на это способен, – сказала Елена Петровна. – Он бывал у нас, они с Олечкой постоянно занимались, она помогала ему по математике…
Она говорила заученно, похоже, повторяла это уже не в первый раз.
Аркадий Валерьянович глядел на нее с одобрением, как если бы она произносила то, о чем они договорились заранее.
– Погиб прежний адвокат Игоря. Вы об этом знаете? – с тревогой спросила меня Елена Петровна.
– Знаю, – ответил я. – Но пока не вижу для себя никакой угрозы, если вы это имеете в виду.
– Наверное, он обладал какой-то информацией, – осторожно произнес Лекарский, – которая могла бы пригодиться вам.
– Что вы можете сказать об охраннике Оли, который тоже исчез? – спросил я.
– Мне рекомендовали его в охранном агентстве, – сказал Лев Алексеевич.
– Вы туда позвонили? Вы сообщили им и следователю о том, что охранник Олег Григорьевич пропал, не вернулся вместе с вашей дочерью из школы?
– Да, следователь все записал. А в агентстве были обеспокоены. И сказали мне, что он не способен ни на что дурное… – ответил Лев Алексеевич.
Меня его слова вывели из себя.
– Странное дело, – сказал я, еле сдерживаясь, – о ком ни спросишь, везде одни порядочные люди. Вам не кажется? Непонятно только, откуда берутся преступники.
Я заметил усмешку Аркадия Валерьяновича. Наверняка он отметил про себя, что во мне заговорил все тот же сыскарь, который подозревает всех вокруг себя, хотя как адвокат должен всех выгораживать.
– На меня Олег Григорьевич тоже произвел хорошее впечатление, – нарушила затянувшуюся паузу Елена Петровна. – Очень серьезный, обязательный, к Оле относился бережно… А сколько он сделал ей замечаний, если она что-то не так делала по своему легкомыслию. Помнишь? – повернулась она к мужу.
– Перестань… – поморщился тот. – Опять ты начинаешь. Речь не о наших впечатлениях. А о том, способен ли он в критическую минуту ее защитить, не поддаться угрозам или соблазну, если я правильно понял…
Все опять замолчали.
– Мне хотелось бы побольше узнать о вашей дочери, – сказал я, прерывая молчание. – Я могу посмотреть ее комнату?
– Конечно, –
Лекарский взглянул на часы и тоже поднялся со своего места.
– Прошу меня извинить, – сказал он. – Дела. Мне надо быть на правлении банка. Туда нельзя опаздывать… Если позволите, Елена Петровна, я хотел бы переговорить с Юрием Петровичем с глазу на глаз. Я заберу его у вас на несколько минут, которые мы проведем в Олиной комнате.
Мы прошли в комнату, где жила Оля, и Елена Петровна сама прикрыла за нами дверь.
– Наконец мы сможем поговорить, – сказал Лекарский.
Сейчас он не выглядел благодушным, скорее встревоженным.
– Давно пора, – сказал я, – но сначала несколько вопросов. Кто-нибудь сейчас ведет за нами слежку?
– Бахметьев вам безусловно верит, – ответил Аркадий Валерьянович. – Но сомневаюсь, что продолжает верить мне. Что-то узнал либо подозревает о наших с вами особых отношениях.
– Последствия которых ему уж никак не повредят, – добавил я. – Мы теперь в одной упряжке… Но, похоже, доверие не мешает ему по-прежнему за мной следить?
– Сначала проверяет, потом доверяет, – сказал Аркадий Валерьянович. – Это в его характере. И будет делать это постоянно. Так что привыкайте.
– У меня совесть перед ним чиста, но вы не ответили на мой вопрос. Как мне отличить одного от другого? Кто меня подслушивает – Бах или его конкуренты?
– Спросите что-нибудь полегче, – вздохнул Лекарский и снова посмотрел на часы, – причем у него самого… Кстати, вы только что обзавелись сотовым телефоном, а это снимает часть ваших проблем… Например, сможете мне звонить.
– Откуда вы взяли, что он у меня есть? – похолодел я. – Аппарат я до сих пор не вытаскивал из кейса, вы просто не могли его видеть! Если вы, конечно, не экстрасенс.
– Бах мне сам недавно об этом сообщил, – Лекарский растерянно смотрел на меня, – перед встречей с вами. Как всегда не удержался, чтобы не продемонстрировать свою осведомленность… Он ведь в некотором роде хвастун. Вас это удивляет?
– Сотовый мне дали пару часов назад, на Петровке, тридцать восемь. В одном высоком кабинете.
Мы озадаченно смотрели друг на друга. Произошла явная утечка информации. Причем прямо из кабинета Вячеслава Ивановича.
– Это лишь означает, что, если вы как-то отреагируете на мое сообщение, – покачал головой Аркадий Валерьянович, – он и об этом узнает. Что я вам проболтался. Своего рода тест.
– Значит, дело не в том, что он хвастун, – предположил я, – а просто хочет быть уверенным в вашей преданности. И пустил этот пробный шар, чтобы проверить вас на вшивость.
– Получается так… Вы подставите меня, если начнете проверять, как возникла утечка. Понимаете? Если у него действительно есть осведомитель на Петровке, он будет знать наверняка, что я стал работать на вас. – Лекарский был явно обеспокоен.