Перебежчик
Шрифт:
Глава 13
Чародеи и технологии несовместимы, и это в некотором роде затрудняет путешествия. Некоторые чародеи оказывают большее влияние на технику, чем другие, и если и есть такие, которые бы еще хуже дружили с ней чем я, то я их еще не встречал. Я бывал на самолете пару раз и один раз это закончилось плохо- только один раз. После того, как отказали бортовые компьютеры и системы навигации, и мы были вынуждены совершить аварийную посадку на одном из маленьких коммерческих аэродромов, я не стремился повторить свой печальный опыт.
С
Поезда и судна были идеальными средствами, особенно если держаться на них подальше от двигателей. Большинство чародеев, когда им приходилось путешествовать, выбирали судна и поезда. Либо так, либо они хитрили — как собирался сделать и я.
Еще в начале войны с Коллегиями Вампиров, Белый совет, с помощью некоторого частного сыщика- чародея, который останется неназванным, договорился об использовании Путей через ближайшие области Небывальщины, контролируемые Королевствами Сидхе. Небывальщина — мир призраков, духов и фантастических существ описанных когда-либо- существовала наряду с нашем собственным смертным миром, но была другой формы. Это значит, что места, где Небывальщина соприкасается с реальным миром, в Небывальщине могут быть близко друг от друга, в то время как в реальном мире они будут находиться очень далеко. Короче говоря, использование Путей означало, что любой, кто откроет путь между мирами могли здорово сократить дорогу.
В этом случае, это значило, что я мог переместиться из Чикаго, штат Иллиноис, в Эдинбург, Шотландия, за полчаса.
Ближайшей точкой входа в место, которое я хотел попасть в Небывальщине, была темная аллея позади здания которое когда-то использовалось под мясобойню. Множество существ умерло в этом месте, не все из них без мучений, и не все из них были коровами. В этом месте витало темное чувство завершенности, своего рода эфемерное чувство страха, зависшего в воздухе так прозрачно, что иной невнимательный не смог бы его заметить. В центре аллеи бетонная лестница вела вниз к двери, закрытых на две доски и цепи — и свидетельствовала о массовом убийстве.
Я прошагал вниз по лестнице, закрыл на мгновение глаза и расширил свои иномирные чувства не на дверь, а на бетонную секцию за ней. Я смог почувствовать тонкое место в ткани мира, где энергия пульсировала и жужжала на внутренней стороне неподвижной поверхности реальности.
В Чикаго эта ночь была жаркой, но не на Путях. Я надел рубашку с длинным рукавом, джинсы и вторую пару носок под туристические ботинки. В своем тяжелом кожаном плаще я начал потеть. Накопив сил, я простер руку и прошептав "Aparturum" открыл Путь между мирами.
На самом деле, смотрелось чуть менее драматично, чем звучало. Поверхность
Мое тело прошло сквозь то, что должно было быть камнем, и я вынырнул в темном лесу, покрытом изморосью и тонким слоем снега. В последнее время уровень земли Чикаго более-менее соответствовал уровню земли в Небывальщине. В последний раз я упал на три дюйма, чего не ожидал, так что приземлился на собственную задницу в снег. Ничего страшного, полагаю, но в этой части Небывальщины, полной твердых штук, не хотелось думать, что вы неуклюжий или уязвимый.
Я быстрым взглядом определил свое местоположение. Лес был тем же, что и в те три раза, когда я проходил через него. Склон спускался передо мной, а позади исчезал в темноте. На вершине малой горы, на которой я находился, как мне говорили, был узкий был узкий и чрезвычайно холодный проход, который вел в глубь гор Унсилийи, к крепости Мэб Арктис Тору. Вниз по склону от меня земля терялась в предгорьях, а затем переходила в равнину, где кончались владения Мэб и начинались владения Титании, Летней Королевы.
Я стоял на перекрестке — и это было разумным, так я прибыл из Чикаго, одного из величайшего пересечения дорог мира. Одна тропа вела сверху вниз. Другая пересекала ее почти под идеальным прямым углом и опоясывала склон. Я взял влево следуя по второй тропе в направлении против часовой стрелки, также известном как Видершайнс, как называют его местные жители. Тропа бежала мимо замороженных деревьев, чьи ветви были наклонены под тяжестью примерзшего на них инея и снега.
Я двигался быстро, но недостаточно, чтобы скользить и цепляться лодыжками или головой за низко свисающие ветви. Белый совет получил разрешение Мэб на передвижение через леса, но это не означало, что оно будет безопасным.
Я открыл это для себя минут через пятнадцать хоть бы, когда внезапно со всех деревьев вокруг мягко попадал снег и бесшумные черные формы спустились с них, окружая меня. Это произошло быстро и просто в идеальной тишине - с дюжину пауков размером с пони приземлились на обледеневшую поверхность, другие цеплялись за стволы и ветви окружающих деревьев. Они были гладкими существами с острыми конечностями, похожие на круглых ткачих, с длинными лапами, грациозные и смертоносные. Они двигались с почти деликатной точностью, их тела были окрашены в серый, голубой и белые цвета, безупречно сочетающегося со снежной ночью.
Паук, который спустился на тропу прямо передо мной, поднял передние лапы в предупреждении и оскалил клыки длиннее моих предплечий, с которых капал молочно белый яд.
"Стой, человеческое существо," произнесло создание.
Это было на самом деле страшнее, чем просто появление экономичного размера арахнидов. Между их клыками я смог разглядеть шевелящийся рот — рот, который тревожно походил на человеческий. Их многочисленные глаза блестели как бусины обсидиана, а голос напоминал стрекотание и жужжание. "Стой тот, чья кровь согреет нас. Стой, нарушитель Леса Зимней Королевы."