Перед бурей
Шрифт:
— По заданию или так?..
— Придут, спросите.
Патэ усмехнулся, оценив ответ. Родители младшего малыша не были склонны рассказывать о заданиях, которые поручал им отец старшего.
С тех пор, как стратиг Стагор Матис вернулся в свою резиденцию и публично разругался с посланниками Предстоятеля церковного совета, в городе Таноре началось некое тайное шевеление. Пятёрка пластунов осталась с опальным командиром и принимала в этой суете самое непосредственное участие, делая, собственно, ту работу, которой была учена. Разведка, добывание информации. Может быть — подкуп и шантаж, запугивания и убийства.
Его забавляло и даже немного трогало появление в мрачном полном тайн замке двух младенцев мужеска пола. Девушка из воличей, сначала пленная, потом по доброй воле оставшаяся со стратигом, подарила ему ребёнка. И мало того, словно вдохновлённые примером, двое пластунов в своей бесконечной тайной работе тоже умудрились найти время для совершенно посторонних занятий, закончившихся этаким результатом. Ирек, всегда гордившийся своей наблюдательностью, был совершенно ошарашен, узнав. Бета, конечно, великая лицедейка по долгу службы, но как ей удавалось скрывать такое? И ведь так же выполняла задания стратига… хотя, скорее, самые сложные брал на себя муж и коллеги по мрачному ремеслу. Женщина-убийца дала жизнь, благополучно разрешившись от бремени лишь неделей позже Тании. Субординация, сын простых пластунов не мог родиться раньше сына стратига…
Но Танию не интересовали глупые выдумки имперских военных. Презрев субординацию, она преспокойно взяла на себя заботу и о Дереке. У пластунов плохо получалось быть родителями — много работы, которую никто, кроме них, не сделает, и о сыне в основном заботилась Тания.
Своего ребёнка она назвала Рико. Так звали юношу, которого она любила когда-то, который любил её. Или они оба думали, что любили и любимы. Чего уж теперь гадать? Рико нет, нет и деревни, в которой они родились, её жители частью погибли, частью расселились по другим деревням. Или, может быть, воличи восстановили Тэнниа?.. В любом случае, дорога домой ей теперь отрезана. Как и Дикарке.
Империя не слишком жалует работорговлю, ходят слухи, что рабство собираются отменить вовсе… по крайней мере, всё к тому идёт. Конечно, Совету и Собранию не интересны соображения гуманизма. Иерархи Церкви и старшие купцы Гильдий — люди практичные, циничные и умеющие считать деньги. И, как таковые, сочли, что рабство — неэффективная форма общественных взаимоотношений.
Тем не менее, пока империя ведёт политику экспансии, были, есть и будут пленные, беженцы с опустошённых войной областей, лишённые крыши над головой, попавшие под Акт. Империи не нужны орды не умеющих жить цивилизованно (то есть по-имперски), не нужны взрослые, пополняющие ряды городского дна, не нужны армии маленьких беспризорников, ни к чему не пригодных. Они — дестабилизирующий фактор.
Поэтому рабы всё-таки использовались. На умирающих едва-едва окупавших себя плантациях, на рудниках и галерах. Тяжёлый отупляющий труд обычно быстро убивал в человеке человека, оставалось лишь вьючное животное.
Патэ Валентино Киош приметил девочку на рабском рынке. Несмотря на возраст, её нельзя было назвать ни к чему не пригодной. Едва не одолев своих пленителей одной лишь только яростью, девочка наглядно показала свой талант управления Узором. Развить который могло лишь систематическое обучение. Удивлённый силой духа и строптивостью нрава, патэ купил маленькую дикарку за ничтожную сумму.
Пожалуй, именно тогда замок стал наполняться жизнью. Дикарка несомненно стала дестабилизирующим фактором для Дворца, подрастерявшего с её появлением свою мрачноватую строгость. Поварихам, смотрительницам комнат, женщинам из обслуги нравилось заботиться о девочке. Мужчины рады были любопытному ребёнку. Получилась этакая "всеобщая племянница".
Учили её совершенно недевчоночьим умениям. Например, не так давно патэ Ирек выиграл у Дикарки соревнование по метанию ножей. С минимальным преимуществом. И логик даже думать опасался, чему ещё её могут выучить лихие ребята пластуны.
Впрочем, и сам он вместе с Госпожой Архивариусом устроил девочке несколько лекций — как раз логики. Бета учила драться и не делала скидку на возраст. Тании надоело постоянно закрывать царапины и убирать синяки непоседливому ребёнку, и она, недолго думая, научила Дикарку нескольким целительным приёмам воличей.
Стагор Матис учил управлению Узором, и вот это-то больше всего пугало патэ Ирека. Холодный разум стратига сдерживал кипящую мощь его души. Но если той же силой вдруг станет обладать ребёнок, девчонка, не отличающаяся терпением и самоконтролем?..
— Возможно, мы неправильно обучаем детей, — сказал Матис, когда патэ осмелился спросить его об этом. — В любом случае, девочку нельзя учить так, как учат в школе. Она очень быстро достигнет своего потолка… потолка, предусмотренного школьным обучением — так вернее. И попадёт в ловушку силы. И школьные правила не для неё — слишком поздно мы взялись за обучение, испытания уже сформировали характер.
Патэ Ирек кивнул. Если обучающийся в школе ребёнок проявлял слишком большой потенциал управления Узором, за ним следили с особым тщанием. На проказы прочих детей учителя иногда смотрели сквозь пальцы, но с таких, особенных, спрашивали строго. Если они нарушали правила, выходя за предписанные рамки поведения, следовало наказание. Нужно было, чтобы будущий чудодей в любых обстоятельствах мог контролировать себя. И чем больше была его мощь, тем строже контроль.
В школах воспитывали безоговорочную преданность церкви и Каррионе.
— …Здесь же ей есть куда расти, — докончил стратиг.
Патэ Ирек моргнул, выныривая из воспоминаний. Тания отчего-то улыбалась, подняла руку и указала пальцем в проём окна.
Секундой позже в нём появилась фигура, спрыгнула, двигаясь неслышно, как тень.
— Как ты меня заметила? — поинтересовалась Бета, Тания по-прежнему словно целилась в неё из пальца.
— Не знаю, — женщина из воличей пожала плечами. — По мысленному ощущению. Или, может быть, по запаху, или камешек выкатился из-под ноги…
— Не было никакого камешка, — запротестовал Альфа, возникая в соседнем окне. Тания замерла, как будто прислушиваясь, перегнулась через подоконник и вытащила Дикарку. Та побрыкалась в руках и обвисла, словно пойманный за шиворот напроказивший котёнок.
— Как ты?.. — расстроено засопела. — Я думала, что хорошо пряталась, не шумела!..
— Может быть, — кивнула Тания, ставя её на пол. — Но ты была самая заметная. Не в мире, а Живе. Как сполох в ночи.
— Выкини мысли, избавься от них, — напутствовала её Бета. — Думая слишком много, ты становишься заметной. Войди в тень и стань ею.