Перед лицом любви
Шрифт:
– Нет проблем. – Дэни вернулась в кабинет, пытаясь сформулировать вежливый отказ представителю «Глобал». Перед ее столом стоял большой ящик на колесах, указывавший на то, что представитель был где-то здесь, но Дэни никого не видела.
– Эй!
Ответа не последовало. Вероятно, он отлучился в туалет. Сняв свитер, Дэни открыла дверь встроенного шкафа, чтобы повесить его, и почувствовала, что мир рушится.
На полу шкафа лежало неподвижное тело. Дэни опустилась на колени. Это мужчина? Или женщина? Она не могла сказать, потому что шкаф не освещался, а наружный свет она загораживала собой.
– Вы меня слышите? Вы в порядке?
Тело не двигалось.
– О Господи! – Нужно было что-то делать. Она проходила курс основ медицины в колледже. Паника не входила в перечень мер, предпринимаемых при оказании неотложной помощи, хотя она здорово паниковала. Судорожно сглотнув, Дэни протянула руку в попытке нащупать пульс, как показывали по телевидению.
Кожа была холодной.
Ледяной.
Вскочив на ноги, Дэни попятилась назад, но зацепилась за что-то, чего не замечала до этого, что-то похожее… на ногу. Времени хватило только на то, чтобы ощутить всплеск паники – она не одна, – но, прежде чем она осознала эту мысль, у нее в голове вспыхнули звезды и она потеряла сознание.
Дэни открыла глаза. Она лежала на спине в кабинете, ее ноги покоились на стопке справочников, которые она должна была давно вернуть на полку. Охнув, она села. В кабинете больше никого не было, или, по крайней мере, никого не было видно.
Но была острая, мучительная боль в голове, и к горлу подступала тошнота. Может быть, встать? Неудачная мысль. Задыши она чуть чаще, и может потерять все съеденные до этого крендели.
Хорошего мало. Потом Дэни осознала, что одна рука у нее липкая от ее крови.
И тогда она все вспомнила про мертвое тело.
Она сумела доползти до встроенного шкафа и…
– Опять, не может быть, – прошептала Дэни, уставившись в пустой шкаф.
Никакого тела.
Поскольку Дэни тошнило, даже когда она стояла на четвереньках, то она легла на пол и уставилась в потолок.
Она действительно сходила с ума.
Глава 17
Мэдди положила трубку телефона и посмотрела в окно на бетонированную площадку перед ангаром, где Шейн разговаривал с механиком, и ощутила знакомый наплыв привязанности и волнения.
Знакомый, потому что она только и делала, что волновалась за этих парней. А в прошлом для этого было достаточно оснований. Не далее как в прошлом году во время заурядного полета в Мехико Ной попал в грозу и разбился при вынужденной посадке на горном склоне, при этом один из их клиентов умер у него на руках.
Эта катастрофа изменила его, и Мэдди очень болезненно переживала за него. Все они переживали в течение нескольких месяцев, пока Ной не согласился вернуться в строй и снова начать летать.
Во время первого же, после длительного перерыва, полета Ноя, его самолет был угнан клиенткой – отчаявшейся, напуганной, загнанной в угол Бейли Синклер.
Реакция Ноя на угон оказалась совершенно неожиданной для всех. Он влюбился в Бейли. И как-то получилось, что он, наконец, вернулся к ним тем же Ноем, которого все любили. Он нашел свой путь возврата к прежнему образу жизни, а Шейн, Броуди и Мэдди вместе с ним вздохнули с облегчением.
Жизнь продолжалась.
А теперь вот Шейн изменился. По-видимому, переживал какой-то кризис, а Мэдди не знала, что с ним происходит, чем и как ему помочь.
– Что это?
Изумленная Мэдди подняла голову и увидела Броуди, смотревшего на нее проницательными глазами, не упустившими ни одной детали, включая то, что она снова поменяла цвет волос, а также то, что на ней новая юбка. Еще короче прежней.
Она хорошо смотрелась на ней. Господи, да она великолепно смотрелась на ней, при ее-то ногах, и Мэдди знала это. По не совсем понятной ей причине, а может быть, наоборот, по очень понятной причине, она хотела, чтобы он заметил это, и хотела, чтобы он страдал.
Броуди только что прилетел из Кабо, где, наверное, провел некоторое время на солнце, либо в ожидании клиента, либо при подготовке самолета, так как было заметно, что он загорел. Загар шел ему.
Жутко эффектный сварливый мужчина. Слишком эффектный. Мэдди стояла так близко от него, что испытывала… сексуальное возбуждение. Ей захотелось прижать его к стене, прильнуть к нему всем телом и поцеловать так, чтобы высосать из него всю сварливость. Она могла бы это сделать. Но не станет. Он не заслужил ее поцелуя. А ей нужно больше свободного пространства. Но чтобы выйти из-за стола, ей пришлось протискиваться между ним и столом, задеть его. Мэдди задержала дыхание, чтобы не ощущать его запах – в целях самозащиты, потому что от него всегда изумительно пахло, – а потом направилась к выходу. Ей нужно было рассказать Шейну о только что поступившем телефонном звонке. Нужно было выполнять свою работу, а не мечтать о несбыточном.
– В чем дело? Проклятие!
– Перестань таскаться за мной.
– Тогда остановись и поговори со мной. В чем дело?
– Ни в чем.
– Ни в чем. – Броуди кивнул, хотя определенно не поверил ей. – Я видел тебя накануне. Ты была с парнем.
Значит, все-таки видел ее. Прекрасно. Она его тоже видела.
– У тебя все успешно прошло?
– То есть?
– То есть… хорошая ночь была?
– Не хочешь ли спросить, спала ли я с ним, а, Броуди?
– Это уже не мое дело.
– Вот и правильно, не твое. – Мэдди снова взглянула на Шейна, который все еще стоял на площадке.
Броуди проследил за ее взглядом.
– Если тебя интересует он, то путь свободен. Достаточно просто сказать ему об этом.
Мэдди недоуменно уставилась на Броуди:
– Что?
– Он нравится тебе.
– Ты имеешь в виду – потому что у него есть член?
– Я этого не говорил.
– Уж лучше сказал бы что-нибудь.
– У тебя на лице было выражение…
– Досады?
– Нет, разочарования, беспокойства. – У него затвердели скулы. – И чего-то еще.
– Давай, рожай. Чего там еще?