Перед тем, как он ее застрелил
Шрифт:
Кендра обычно отвечала: «Это вообще не твое дело, Ванесса, кто кому вставил», но на душе у нее скребли кошки. Кендра разрывалась между страстью и долгом. Она жаждала свободы, которая подразумевала возможность заниматься с Диксом сексом тогда, когда есть желание, и в то же время боялась, что ее сочтут недостойной воспитывать Кэмпбеллов. Однажды ночью, когда Дикс прижался к Кендре, она сказала:
— Мне кажется, нам следует немного остыть. Несс может услышать. А она… Давай не каждую ночь, Дикс… Как думаешь? Наверное, мы… Наверняка мы ей мешаем.
— И что с того, что мешаем? — отозвался Дикс. — Пускай привыкает.
Он пощекотал носом шею Кендры, поцеловал в губы, провел рукой
Напряжение внутри Несс продолжало расти, не получая разрядки. Девушка чувствовала, что в целях самосохранения должна кое-что предпринять. Ей казалось, это поможет.
Несс совершила попытку, когда Дикс смотрел пиратскую копию «Качая железо». Он готовился к предстоящим соревнованиям и обращал на окружающее меньше внимания, чем обычно. Накануне борьбы его сознание полностью сосредоточивалось на идее завоевания очередного трофея или титула. Соревнования по бодибилдингу — это сражение умов, а не только демонстрация совершенной мускулатуры. За несколько дней до мероприятия Дикс начинал морально настраиваться.
Он полулежал на диване, откинувшись на спинку и глядя на экран телевизора, где Арнольд вел вечный поединок с Лу Ферриньо. Дикс краем глаза заметил, что кто-то сел на диван, но, полностью поглощенный Арнольдом, не повернул головы. Не увидел он и того, как этот «кто-то» был одет: тонкий шелковый халатик Кендры на влажном после душа обнаженном теле.
Кендра была на работе в благотворительном магазине. Джоэл повел Тоби в Минвайл-гарденс — тот хотел в очередной раз полюбоваться на скейтбордистов и велосипедистов. Несс самой пора было отправляться в Детский центр на общественно полезные работы, но, заметив Дикса на диване, девушка поняла, что они дома одни, и вспомнила кровать, трясущуюся каждую ночь, — эти мысли заставили Несс сесть рядом.
Дикс делал пометки в блокноте, посмеиваясь над остротами Арнольда. Блокнот он держал на коленях. На Диксе были шелковые спортивные шорты и майка — больше ничего, насколько Несс могла видеть.
— Я не знала, что ты левша, — начала Несс, отметив, в какой руке он держит ручку.
— Есть такое дело, — улыбнулся Дикс, не отрываясь от экрана. — Нет, ты только посмотри, что вытворяет этот парень. С ним никто не может сравниться.
По мнению Несс, это был тупой фильм, в котором мужики с коротко стриженными головами, слишком маленькими для таких могучих тел, стояли перед зеркалом и сгибали неохватные руки. Они широко расставляли ноги, чтобы подчеркнуть выпирающие мускулы, и замирали в такой позе, что выглядело довольно непристойно. Несс пожала плечами.
— Ты лучше, — заметила она.
— Никто не может сравниться с Арнольдом.
— Но ты все же лучше, — повторила Несс.
Она сидела так близко, что чувствовала тепло его тела. И придвинулась еще ближе.
— Мне нужно одеться, Дикс, — заявила она.
— Угу, — буркнул тот и снова стал делать пометки в блокноте.
— Ты все делаешь левой рукой? — Несс рассматривала его руки.
— Да конечно. — Дикс продолжал писать.
— И вставляешь тоже левой?
Дикс замер.
— Я в том смысле — правой смог бы? — продолжила Несс. — Или ты обходишься без рук? Почему бы и нет? Бьюсь об заклад, руки тебе не нужны. Он у тебя такой большой и твердый, что сам найдет дорожку. — Несс встала с дивана. — Мне кажется, я толстая. Ты как считаешь, Дикс? По-твоему, я толстая? Мне интересно твое мнение.
Несс встала между Диксом и телевизором и положила руки на бедра. Развязав пояс халатика, она распахнула его, полностью выставив себя на обозрение.
— Я очень жирная?
— Завяжи халат. — Дикс отвел глаза
— Не завяжу, пока не ответишь. Как на твой мужской взгляд? Я ничего? Могу я понравиться мужчине?
— Оденься!
Дикс встал с дивана и выключил телевизор. Он хотел выйти из комнаты, но Несс загородила проход к лестнице.
— Пусти, я выйду.
— Не пущу, пока не скажешь. Черт возьми, я же не кусаюсь. У кого мне еще спросить? Ты единственный мужчина, которого я вижу.
— Ты не толстая.
— Ты даже не взглянул на меня. Посмотри хотя бы. Мне нужно знать правду.
Дикс мог бы протиснуться в дверь, но опасался того, как Несс отреагирует на соприкосновение их тел. Поэтому он решил пойти на уступку в надежде, что девушка его пропустит, и слегка на нее покосился.
— Ты привлекательная. Не толстая.
— И это называется «посмотреть»? Черт, даже слепые видят лучше. Хорошо, давай начнем сначала. — Несс сбросила халат и осталась в чем мать родила. Она приподняла ладонями груди и облизнула губы. — Так ты помогаешь ему рукой, или он сам находит дорожку? Может, покажешь, как ты это делаешь? Думаю, мне понравится.
В такой ситуации только у трупа не возникло бы эрекции, а Дикс был живым человеком. Он хотел отвести глаза в сторону, но тело Несс притягивало, и он не мог оторваться от шоколадных сосков, а потом, что еще хуже, от треугольника волос внизу, от которого исходил запах розы. По годам Несс была почти девочкой, но физически была развита как женщина. Легко было поддаться порыву, но потом ничего не поправишь.
Дикс обхватил Несс рукой и быстро наклонился. Его лицо пылало, как и ее. Она тихонько застонала и сжала в кулак его волосы, пытаясь поднять его голову и найти губы. Дикс взял с пола халат, накинул Несс на плечи и отбросил ее руки.
— Прикройся! — прошипел он. — Что ты себе воображаешь? Думаешь, что жить — значит подкладывать себя под каждого мужика, который встречается на пути? Считаешь, что у всех мужиков одно на уме? Болтаешься в голом виде, предлагаешь себя, как десятифунтовая шлюха. Тело у тебя как у женщины, но этого мало, Несс. Ты такая идиотка, что я не могу представить мужчину, который на тебя позарится. Даже если ему очень приспичит. Поняла? Отойди!
Дикс оттолкнул Несс и вышел. Девушка осталась в гостиной. Дрожа, она проковыляла к телевизору и вынула кассету. Затем вытащила из корпуса ленту — дело нехитрое — и растоптала ее. Но этим Несс не ограничилась.
После визита Фабии Бендер в Иденем-истейт Кендре пришлось произвести переоценку ценностей. Она считала себя обязанной сделать это, особенно после того, как изучила документы, переданные Люси Чинакой.
Кендра не была идиоткой и понимала: рано или поздно с Тоби придется что-то делать. Но она убедила себя, что все его проблемы связаны с учебой. Помыслить, что его странности имеют другую причину, означало бы оказаться лицом к лицу с кошмаром. Поэтому Кендра уговаривала себя, что с Тоби достаточно позаниматься дополнительно, дать ему образование получше, помочь овладеть жизненно важными навыками, а потом устроить на работу, которая обеспечит ему независимость во взрослой жизни. Если не помогут школа вкупе с Учебным центром, можно подыскать что-нибудь другое. Дальше этого в своих размышлениях о судьбе младшего племянника Кендра не заходила. Она старалась не замечать, что временами мальчик полностью уходит в себя, иногда что-то негромко бормочет, и гнала прочь предположения, которые напрашивались сами собой. Все те месяцы, что Кэмпбеллы находились на ее попечении, Кендра успешно пряталась за словами «просто Тоби такой», которые избавляли от необходимости разбираться в том, а какой же, собственно, Тоби.