Передача лампы
Шрифт:
Насколько я вижу, обе они упрямы, непреклонны. Если есть какая-то возможность для человечества, она появится от коммунистов, не от капиталистов, она придет из Советского Союза, не из Америки. Мои соображения следующие: Америка — разлагающееся общество, которое умирает само по себе. Есть бедные люди, которые умирают от голода и истощения, и есть сверхбогатые люди, которые умирают, потому что они не имеют никакого смысла в жизни, они не видят в ней точки опоры. «Зачем продолжать жить? Зачем опять просыпаться завтра утром? В чем смысл хождения по одному и тому же кругу?»
Америка дошла до точки, когда сверхбогатые — которые являются могущественным классом, управляющим
В отношении Америки трудно лелеять какие-то надежды, потому что она в безнадежном состоянии. А когда кто-то умирает, какая ему разница, если все остальные тоже умрут? По сути, почему он должен беспокоиться? Если после него не останется жизни на Земле, это не его проблема.
Советский Союз находится в иной ситуации. Во-первых, страна все еще бедна. Она еще не вкусила горького плода богатства. Ее все еще волнует приобретение мелких вещей, даже иметь свой собственный автомобиль — это так волнительно в России, потому что не у всех есть свой автомобиль, только у очень немногих, очень значимых людей. Всем остальным приходится пользоваться общественным транспортом.
В России есть огромное желание свободы, потому что они живут в концентрационном лагере. Там есть огромное желание свободы слова, потому что там нет никакой свободы слова: все средства массовой информации контролируются правительством, все публикации контролируются правительством. Вы не можете самостоятельно издать книгу, пока она не будет одобрена коммунистической партией. Ни одна новость не может быть напечатана, пока не пройдет по надлежащему каналу — даже такая новость, как смерть Иосифа Сталина. Они объявили о ней тремя днями позже. В течение трех дней это держалось в тайне, мир верил в то, что он жив. Коммунистическая партия сначала выбирала, кто займет его место, и только после этого они объявили о его смерти. Даже о смерти нельзя заявлять. Там нет никакой свободы, поэтому огромную радость доставляют мелочи, и есть великая жажда свободы, индивидуальности.
Там не стоит вопрос о самоубийствах, никто не совершает самоубийств в Советском Союзе. В России нет ничего подобного психоанализу, потому что никто не сходит с ума, как это происходит в Калифорнии. Они не могут себе это позволить, они бедны. Это роскошь: психоанализ, всевозможные терапии, праймал терапия — и все новые школы продолжают поставлять все новые теории на тему, как вернуть человека в нормальное состояние.
Советский Союз может отказаться от ввязывания в третью мировую войну — его люди не самоубийцы. А капиталистические страны обеспокоены. Их беспокойство в том, что чем дольше они ждут, тем больше стран становятся коммунистическими. Если бы они вступили в войну сразу же после революции в России, они бы сокрушили Советский Союз без труда, но они ждали, и чем дольше они ждали, тем больше стран присоединялись к коммунистическому лагерю. Те, кто присоединился наполовину, стали социалистическими. Социализм — это более мягкий вариант коммунизма, более вежливый, более обходительный, менее шокирующий, но это уже и не капитализм. Все его убеждения такие же, как в коммунизме, с небольшим отклонением — он называет себя демократическим.
Но я видел эти демократии, вы видели их вместе со мной: ни одна из них не является демократией. Так что это лишь красивое название.
И страх капиталистических стран в том, что их численность уменьшается, все больше и больше людей обращаются к коммунизму.
Вы можете наблюдать это каждый день: Советский Союз ведет себя более человечно, а Америка ведет себя более бесчеловечно.
Советский Союз на протяжении долгих лет пытался прийти к соглашению по подписанию договора о прекращении ядерного вооружения. Но это было невозможно — Америка не соглашалась. Наконец, Советский Союз за десять месяцев не создал ни одного ядерного оружия — сам, один, безо всякого договора, он перестал производить ядерное оружие. Это чрезвычайно смелый шаг.
И теперь Америка хочет выйти из того договора, который она заключила с Россией и странами Европы, о непроизводстве оружия сверх установленного лимита.
Америка хочет отказаться от этого соглашения, мотивируя это тем, что Россия обманывает, что они производят больше оружия. А Россия отвечает: «Мы открыты для любой комиссии ученых, экспертов ООН. Мы не произвели ничего сверх того, что предусмотрено договором».
Вся Европа впервые озабочена из-за Америки, потому что они видят, что это лишь предлог, это недоказуемо. Но Америка хочет выйти из него, чтобы производить больше оружия безо всяких ограничений.
Можно представить себе, как много лжи в словах Рональда Рейгана и его компании: когда в России произошла ядерная катастрофа и погибли только два человека, американская пропаганда распространила по всему миру, что погибли две тысячи человек. А Россия была совершенно права: погибли только два человека, и позже международные эксперты подтвердили, что во время катастрофы погибли только два человека.
Некоторые умерли позже, спустя несколько дней; в общем и целом погибло меньше двадцати человек, но что касается самой катастрофы, то погибли только два человека. Можно ли двух человек превратить в две тысячи? Невыносимо верить, что люди так лгут о том, чего не могут доказать.
С тех пор Америка замолчала. Она ничего не сказала о тех двух тысячах. Если бы у них были какие-то доказательства, они могли бы выйти и доказать это, но их собственные эксперты были там и убедились, что погибли только два человека. А между двумя и двумя тысячами огромная разница — в тысячу раз больше.
Почему это происходит? Это происходит по простой причине, что Америка глубоко внутри боится: если не будет войны, то они проиграют. Если будет война, то Америка, по крайней мере, не проиграет — вся жизнь будет уничтожена. Если есть выбор — быть проигравшим без войны или уничтожить все человечество, — Америка готова уничтожить все человечество.
Это признаки разлагающегося общества — общества, которое подошло к точке самоубийства; общества, которое само не имеет никакого повода, чтобы жить, и считает, с чего бы это всем остальным этот повод иметь?
Коммунистические страны бедны, у них нет свободы, они не демократические, но все это вместе заставило их сильнее любить жизнь. Они не самоубийцы, они не психически больные.
Если люди Америки смогут осознать, что находятся в руках безумцев, если они смогут поменять свое правительство, отнять власть у безумных людей и передать более разумным, которых так много в Америке… Но проблема в том, что разумным людям не хочется ввязываться в грязную политику. Это странное явление, что лишь посредственные люди идут в политику — разумные люди стараются держаться дальше, — и этим посредственностям надлежит вершить судьбы мира.