Передача лампы
Шрифт:
Разум — нечто тотально иное. Человек может не знать чего-то конкретного, но у него большие способности к познанию. Его восприимчивость к истине очевидна.
Поэтому эти учителя разных религий, разных культов, во-первых, никому не помогают; во-вторых, разочаровывают многих до такой степени, что у людей это вызывает отторжение: они просто-напросто забывают об истине, мистицизме, мистическом пути, мастерах. Учитель создал для них препятствие, потому что он утверждал не то, весь поиск кажется просто обманом, использованием людей.
Изменилось и многое другое.
И то, что в древности люди были
Я расскажу вам несколько историй, и вы увидите разницу — если бы это произошло сегодня, что бы случилось?
У Лин-чи, великого дзен-мастера, было много учеников, и один раз он дал им известный коан «Звук хлопка одной ладони», чтобы они медитировали над ним и искали ответ.
Один ученик был очень наивным. Он приходил каждый день, чтобы дать ответ — любой, приходивший ему в голову. Он был таким простым, таким непосредственным. Сидя с закрытыми глазами, ученик думал: «Хлопок одной ладони… звук. Это, должно быть, ветер, шумящий в соснах. Он рождает прекрасный звук». И он бежал к мастеру — он нашел ответ.
А мастер говорил: «Нужно еще немного подумать. Мне кажется, ты слишком спешишь. Многие ученики получили коан, прошли месяцы, но никто, кроме тебя, не приходил с ответом. Каждое утро я тебя жду. А ты приходишь со всякой ерундой. Как же связан звук хлопка одной ладони с ветром, шелестящим в соснах? Исчезни! И не повторяй таких ошибок».
Но он был таким наивным. И приходил снова. Следующим утром, сидя в тишине, он слышал… далекое кукование кукушки. Он воскликнул: «Я понял! Теперь этот старик не скажет мне „исчезни“». И он приходил снова.
Это продолжалось два или три месяца, и, наконец, однажды, когда ученик пришел очень довольный — он снова что-то нашел, — мастер сказал: «Не говори ничего, я вижу, что ты не можешь услышать звук хлопка одной ладони. По опыту этих трех месяцев я знаю, что ты сейчас скажешь. Я должен кое-что сделать».
Мастер был сильным мужчиной. Он поднял ученика — они были на третьем этаже — и выбросил его из окна. Он упал на камни, получил многочисленные переломы. А мастер следом за ним выпрыгнул из того же окна, подошел, наклонился и спросил: «Ты это слышал?»
И в первый раз ученик ощутил тишину. Чего еще можно было ожидать в такой ситуации? Мастер так неожиданно выбросил его из окна! Ученик привык к тому, что он должен исчезнуть, но это было абсолютно новое ощущение. Его ум не мог работать… И эти многочисленные переломы, и он, лежащий на камнях, и мастер, спрашивающий: «Ты это услышал?»
Он прикоснулся к стопам мастера. Он сказал: «Это звук? Как бы я справился, если бы ты не помог мне? Я бы никогда не додумался выпрыгнуть из окна трехэтажного здания на камни и получить многочисленные переломы; но это потрясающе — тишина. Все слова исчезли. Теперь я знаю, ты говорил не мне исчезнуть, ты говорил моему уму исчезнуть. Я тебя замучил! Но я это услышал».
И мастер понял, что он это услышал.
Но если вы сотворите подобное в наши дни, то очутитесь на скамье подсудимых. Человек не услышит звук хлопка одной ладони, он побежит прямо в полицейский участок со словами: «Этот мастер не мастер, а убийца». И очень скоро мастер окажется в тюрьме. И мастер никакому судье не сможет объяснить, почему так произошло. Что он скажет?
Судья скажет: «Во-первых, ты требуешь абсурдных и глупых вещей, как звук хлопка одной ладони!» Ведь этому нет логического объяснения. «Во-вторых, ты скинул этого беднягу с третьего этажа, и у тебя хватило смелости спросить его: „Ты это услышал?“ Ты почти убил его».
В наше время это не сработает. Простоты, наивности больше нет. Мастер не сможет сделать такую вещь, даже если он увидит, что это поможет, что это незамедлительно приведет вас к осознанности; но все же он не сможет это сделать, потому что это незаконно, преступно; и, вместо того, чтобы вы стали просветленным, на него наденут наручники. И он не сможет отстоять себя перед судом.
Времена были иные, люди были иные. Это было детство человечества. В той невинности было невозможно не стать просветленным, если вы желали этого; достаточно страстного желания — и вы встречали нужного человека: они были везде, по всей Земле.
Теперь они исчезли. Их методы теперь неуместны. Человечество пришло к зрелости, и оно приобрело определенную зрелость, но потеряло что-то гораздо более ценное — и это невинность.
Встречается зрелость, которая растет в невинности, но это совершенно не то. Ту зрелость, которую человек приобретает в наше время, он приобретает вместо невинности: он становится хитрее, умнее — не разумнее.
У другого мастера был большой монастырь и кошка. И в монастыре были два крыла — правое и левое. Посередине находилось жилище мастера. И там жили тысяча саньясинов: пятьсот на одной стороне и пятьсот — на другой. Все любили кошку мастера. Однажды его не было; когда он вернулся домой, то обнаружил великий шум: оба крыла утверждали, что кошка их. И разгорелся спор.
Пришел мастер. Они затихли. Мастер взял свой меч, созвал всех монахов и сказал им: «Если вы сможете сказать или сделать что-то, что покажет вашу осознанность, жизнь кошки будет спасена; иначе я разрублю ее пополам, и одна половина достанется правому крылу, а другая — левому, чтобы больше не было конфликта». Наступила полная тишина. Никто не ожидал такого поворота событий, и никто не мог найти слов или любого другого способа, чтобы показать свою осознанность.
Мастер подождал пять минут и сказал: «Кажется, здесь нет никого, кто мог бы выйти и продемонстрировать свою осознанность. Поэтому ответственность за убийство кошки лежит не на мне, а на вас». И он разрубил кошку пополам и дал одну половину мертвой кошки одному крылу, а другую половину — другому крылу. Было очень печально.
А затем вернулся Сосан, ученик, уходивший проповедовать в другой город. Монахи сказали ему: «Сосан, случилось нечто невообразимое. Мы спорили насчет кошки — мы не должны были этого делать. И мастер застал нас за этим спором. Он дал нам шанс спасти животное, но никто не смог доказать свою осознанность ни действием, ни словом, ни жестом. Поэтому он разрубил кошку пополам. Бедная кошка мертва. Она была так хороша. Что нам делать с мертвой кошкой, разрубленной пополам?»