Передовик маньячного труда
Шрифт:
Допрос шел полтора часа, очень много знал британец, очень. Он был посредником и курьером для встреч с агентурой и резидентом, которого выслали из страны, мистером Оливером Нортоном. Блокнот заполнился на двадцать страниц мелким и убористым почерком. Про себя я записывал отдельно.
Когда я понял что выдоил сломленного британца до конца, попытал еще, чтобы убедится, что он ничего не скрыл, дополнил блокнот еще одной страницей, но с более взрывоопасной информацией и как обещал, прикончил его сразу. Просто пережал шею и тот тихо уснул вечным сном. Свои обещания я держу, ушел он легко.
Дальше я действовал быстро, я развязал британца и, найдя
Через полквартала я на соседней улице с остановки прошел в заполненный народом салон троллейбуса, стоя доехал до другого района, снова сменил машину и уже на такси поехал на железнодорожный вокзал, пора узнать, когда будет следующий поезд на Ленинград. Требовалось сравнить показания разных шпионов и найти ту ценную крупицу, что мне могла помочь.
По словам Крисса, кроме него обо мне информацией владел Нортон и кто-то из британской разведки в Лондоне. Чуть ли не зам директора. То есть он знал только о трех, включая его. На вопрос о шифровальщике, что мог получить доступ к этой информации, получил ответ, что в России он сам отвечал за это. А что творится в штаб-конторе их разведки в Лондоне он не знает. Про парня, что работает в Ленинграде, Крисс орал что не знал, но я с упорством спрашивал его. К концу он сломался, и я многое узнал о ленинградском агенте. Тот оказался его хорошим другом.
По мне он тоже работал, но выполнял чисто разведывательные функции, например, держал связь с полковником Струговым и помог ему уйти от советского правосудия.
Где сейчас полковник Крисс не знал, передал его другому курьеру, но то, что те отправились в… Ленинград, он был в курсе.
Обычной информации было много, но вот по мне, что больше всего интересовало, не так много. Только то, кто ему был известен из своих по работе со мной, кто меня сдал (полковник), какие данные он переслал с курьерами в свою штаб-квартиру на острове и исполнителей. Но те провалились, о чем резидент пока не подозревал, ожидая от них известий и на этом все.
Делать мне в Москве было нечего, мелочевка будет зачищена уже парнями из нашей конторы, когда я передам показания Крисса, но позже, когда закончу свои дела.
Сейчас они мне не мешали, да и не знали обо мне, у них была другая работа, шпионская.
На вокзале я расплатился с таксистом, к машине которого сразу же бросилось несколько желающих, и поторопился на перрон, пробежав мимо касс, так как слышал объявление о том, что уже отходит-отправляется поезд на Ленинград. Я уже выбежал на перрон когда заметил, что нужный мне поезд тронулся с места. Прибавив скорости, я подбежал к открытым дверям третьего от конца вагона, в проеме которой стояла проводница и крикнул:
– Червонец!
Это магическое слово помогло, та посторонилась, и я заскочил в тамбур.
– На Ленинград? – спросил я, поправляя лямки вещмешка на плече.
– Он самый.
– Выходил из такси, услышал объявление, что вы отправляетесь и побежал. У кассы очередь была, думал, не успею и сразу к вам. Надеялся договорится, – со смущенной улыбкой пояснил я. Мне с этим действительно повезло.
– Ничего, главное успели, – невольно улыбнулась та в ответ.
Сразу же расплатившись, я был провожен до пустого
Из Москвы мы отбыли в одиннадцать часов ночи, а в Ленинград прибыли в девять утра.
Поправив лямки сидора, я спустился на перрон и направился в сторону вокзала. С местным шпионом, Алексом Турьнье нужно было разобраться как можно быстрее. Наши не дураки, и могут связать одно к одному, хоть и им понадобится на это время.
Хотя, если дойдет до Рощина, то он наоборот уберет группы слежки от клиента, чтобы я работал спокойно. Но думаю пока можно не напрягаться, вряд ли мне кто помешает, кроме самого клиента.
На вокзале я все также воспользовался чисто народным транспортом, то есть троллейбусом, доехав на нем до третьей по счету остановки и уже там поймав частника, поехал к гостинице 'Россия' (ага, та самая), где и жил нужный мне клиент.
Два с половиной года я в ней не был, но вот предугадать опознают ли служащие скандального постояльца, не мог. Значит что? Нужно сменить имидж, то есть переодеться. А то у меня простая одежда, кстати, уже примелькавшаяся. Пора ее менять. Но сперва позвоним и узнаем на месте ли постоялец гостиницы. Я провел тот же фокус, как и с Криссом.
Позвонив с ближайшего телефон-автомата я с удивлением узнал, что вчера утром постоялец с такими данными был увезен скорой в горбольницу с острым приступом аппендицита, где до сих пор и находится. И если брату их постояльца так нужно, то они могут дать адрес больницы. Мне было нужно, и я его получил.
– М-да, мне это во благо или нет? – задумчиво пробормотал я.
Вполне возможно, что британца взяли наши. А что там трудного? Сыворотку в еду и вот он мучается с животом с очень похожими симптомами как от аппендицита, и все, он изолирован в больнице. А может его там и нет, и лежит в кровати двойник из конторы. Черт его знает.
Почесав затылок, я направился к ближайшему железнодорожному вокзалу. Это был Витебский вокзал. Там я оставил сидор в ячейке камеры хранения и направился на такси к нужной больнице.
В течение часа покрутившись вокруг нее, я не нашел топтунов и машин наблюдения.
Вполне возможно, что используются помещения вокруг больницы. Квартиры в домах, например.
Пообедав в небольшой столовой неподалёку от больницы и прикинув свои шансы, я направился к служебному входу. Он не был закрыт, более того меня никто не тормознул. В помещении для медперсонала я разделся, повесил дубленку к другой одежде служащих и, надев халат, застегнулся, проверил ровно ли сидит шапочка и направился в нужно отделение. Мне нужно было хирургическое. По определению именно там должен был находится больной. В хирургии было тихо и спокойно, заметив что медсестра куда-то заторопилась я прошел к ее посту и, взяв журнал, пролистав, нашел нужного мне больного в отдельной палате. Кстати фамилия британца была записана с двумя ошибками.