Перегонщик
Шрифт:
– И что ты с ним будешь делать капитан? Слабовато против автоматов.
– Ничего, хоть что-то. В рукав уберу. При беглом обыске сразу могут и не обнаружить. Обычно охлопывают внутреннюю сторону предплечья, потом тело и ноги. Если рукоятку в локтевой сгиб, то лезвие будет в середине со смещением на внешнюю сторону руки, вот смотрите, – Сергей вынул кинжал из ножен и опустил в просторный рукав лёгкой джинсовой рубашки.
– Давай майор, сказал Сергей командиру группы захвата, и поднял руки. Тот быстро и профессионально охлопал Климова:
– Молодец капитан, я знаю, что нож в рукаве, и то при беглом осмотре не понял, вполне возможно и они не обнаружат. Где так наловчился?
– Места надо знать, – улыбнулся Сергей, – ты что ли так не можешь?
– Ладно парни, – вмешался генерал, для обмена любезностями не время. Надо в темпе набросать порядок действий, нужен хотя бы приблизительный план. Значит так: майор, пусть твои ребята спустятся на один пролёт. Всем готовность номер один.
Как только дети выйдут на улицу, начинаем штурм. Две-три минуты капитан продержится, этот вообще сказал, что собирается его с собой взять. Хотя его словам верить нельзя, он может и детей не отпустить и Сергея забрать. В таком случае штурм начинаем сразу.
– Я думаю детей он отпустит, товарищ генерал.
– Твои бы слова… Ладно, посмотрим. Теперь ты Сергей. Хотя что тут можно рассчитать, в общем смотри сам. Действуешь по обстоятельствам. Главное спасти заложников. Майор, постарайтесь хоть одного живым взять, нужно на поставщика взрывчатки выйти. Телефон готов?
– Готов товарищ генерал, постараемся-
– Ну с богом. Капитан? – Сергей кивнул.
– Тогда звони Серёжа-, генерал протянул телефон.
*******
Сергей взял протянутый телефон и нажал единицу. На том конце откликнулись сразу:
– Говори.
– Это я, Парвиз. Дети готовы? Я иду, людей с площадки убрали.
– Я вижу. Иди русский, дети к обмену готовы.
Сергей вошёл в подъезд и медленно стал подниматься на второй этаж. Страха не было. Была какая-то отстранённость, и вместе с тем предельная собранность. Нервы, конечно, вибрируют, но тренированное тело расслаблено, готовое в любую секунду подчиниться команде мозга и взорваться.
Это была работа. Не скажешь, что привычная, нельзя привыкнуть к тому, что каждую секунду жизнь твоя может оборваться, не терминатор, живой человек. Но чтобы этого не случилось, нельзя впускать в душу даже тени сомнения и нерешительности, надо делать всё чётко, профессионально и быстро.
Часто успех зависит от того, что ты успел опередить противника на какую-то долю секунды, вот и надо опередить. Впрочем, он не сомневался, что в нужный момент тело будет действовать одновременно с мыслью, или даже опережая её.
В критические, особо опасные моменты, в организме человека открываются такие грани, о которых мы даже не подозреваем. А помноженные на постоянную готовность к опасности, на профессионализм и подготовку, эти грани заставляют действовать молниеносно, и единственно правильно в данной конкретной ситуации.
Потом мы сами искренне удивляемся: "откуда что взялось?" Ведь если попробовать повторить, точно ничего не получится. Такое бывает даже у обычных, нетренированных и неподготовленных людей, а уж у тех, кому часто приходится действовать в экстремальных ситуациях, и подавно.
Об этом вам скажет любой опер, сотрудник МЧС или любой другой спецслужбы. А тот, кто воевал, вообще подобных примеров может привести множество. Бывают ситуации, в которых вроде бы выжить невозможно, а ты опять остался жив.
А может быть всё гораздо проще: смелых и правых оберегает Господь, потому что он и сам всегда стоит за правду и добро. Известно давно – на войне атеистов нет, и, наверное, каждый в самую трудную минуту мысленно или вслух восклицает: "Господи помоги!", и он помогает. Помогает тем, кто бьётся за правое дело.
Прижавшиеся к стене лестничного пролёта собровцы, провожали его напряжёнными взглядами, один ободряюще кивнул. Сергей поднялся на лестничную площадку, на которой находилась злополучная квартира, она была прямо перед ним, в нескольких метрах впереди. Поднял руки. Кинжал Гути надёжно устроился в правом рукаве.
Капитан знал, что когда потребуется, то на то чтобы нож скользнул в ладонь и превратился в смертоносное оружие, потребуется всего пара мгновений. Он всегда любил ножи кинжалы и стилеты, и во владении этим оружием достиг если не совершенства, то где-то около.
– Я здесь Парвиз, – громко сказал, когда до входной двери осталось не больше двух метров. Телефон, переключенный на громкую связь, как и требовал террорист, держал во второй поднятой руке.
– Я вижу, – послышалось в ответ, стой, где стоишь. – Дверь стала медленно открываться. Вначале в проёме показался ствол автомата, затем дверь открылась шире, и на площадку вышла заплаканная девочка лет пяти.
– Не шевелись, – прозвучала команда, затем вышла ещё одна девочка и следом два мальчика, все дети были примерно одного возраста.
– Заходи Климов, рук не опускай- снова скомандовал террорист.
– Не бойтесь, идите на лестницу, тихо сказал Сергей детям, и сделал шаг вперёд, выполняя приказ террориста. – Почему четверо Парвиз? Где ещё двое?
– Это те, чьих родителей здесь нет, ещё двое захотели остаться здесь, со своими матерями.
– Ты врёшь Парвиз, отпусти их как договаривались.
– Заткнись и входи, или ты хочешь, чтобы я начал стрелять?
– Вхожу, вхожу, успокойся, – Сергей шагнул в квартиру. Металлическая дверь за ним захлопнулась, один из замков щёлкнул, второй тут же закрыли вручную. Перед ним никого не было, но сзади в спину тут же уткнулся ствол автомата, и незнакомый, напряжённый и хриплый голос произнёс:
– Вперёд! Проходи в комнату! Сергей повиновался.
В комнате находились трое. Парвиз сидел в кресле у стены, сбоку от окна, ствол его автомата смотрел прямо в грудь Сергею. С другой стороны от окна стояли ещё двое, эти тоже были с автоматами.