Перегонщик
Шрифт:
Конвоир, который находился сзади, видимо переместился в другую комнату, потому ствол больше в спину не упирался. Обыскивать Сергея не стали, только снова прозвучала команда:
– Стой там! Рук не опускать!
"Ну что", – пронеслось в голове, "шанс есть, дохленький, но есть. Бронежилета на террористе нет, метнуть кинжал в сердце, а ещё лучше в шею, прямо в горло. Потом попытаться прыжком уйти с линии огня. Главное момент не прозевать, бросать надо одновременно с началом штурма, когда разлетится окно или взорвётся дверь. А пока тянуть время, дети ещё не вышли".
– Я так и знал, что твоему слову верить нельзя Парвиз-, сказал внешне спокойно, хотя внутри билось, сейчас! Сейчас! Примерно две минуты уже прошли". – Где остальные заложники Парвиз?
– Я же тебе сказал, в ванной отдыхают-, ухмыляясь, лениво ответил террорист. Тех четверых что я отдал за тебя, и то много, обмен неравноце…
Договорить не успел. С жутким грохотом разлетелось стекло окна, на долю секунды позже Сергей метнул кинжал и прыгнул в сторону, с одновременно прозвучавшей в ответ очередью из автомата террориста.
Успел увидеть, что клинок вошёл Парвизу в горло, прямо под кадык. Тут же что-то больно и сильно ударило в бок, и упала темнота. Ни взрыва, вынесшего входную дверь, ни автоматных очередей, гулко бьющих в закрытом пространстве квартиры, уже не слышал.
Глава 8
Штурм прошёл как на тренировке: чётко, быстро и профессионально. Заложники не пострадали, их освободили и передали в руки психологов, эмоциональное состояние после такого, особенно у детей, требовало вмешательства специалистов.
Все террористы при штурме были уничтожены, тех кто должен был передать им взрывчатку, вычислили. Кто-то из них тоже погиб при задержании, другие захвачены и арестованы.
СОБР свою задачу выполнил, и дело передали в следственный комитет, каждое подразделение выполняет свою работу. В том что она будет выполнена и доведена до конца, можно не сомневаться.
Уцелевшие бандиты получат пожизненный срок, положенный за терроризм, а о тех, кто погиб при штурме, никто и не вспомнит, как говорится "много чести", не о ком вспоминать.
Нелюди, которые для достижения своих гнусных целей выбрали терроризм, не гнушаются захватом заложников, в том числе и детей, убивают мирных жителей, изначально обречены на поражение, рано или поздно их уничтожат, лучше конечно рано.
О том как всё прошло, Сергей Климов узнал только спустя две недели, когда пришёл в себя в реанимационном отделении областного военного госпиталя. Всё это время он пребывал в коме, вызванной тяжёлыми ранениями, полученными от успевшего выстрелить террориста.
Врачи изо всех сил боролись за его жизнь, несколько раз думали, что всё, не спасти парня, но он никак не хотел умирать, цеплялся за жизнь вопреки всем прогнозам и показаниям медицинских приборов.
Он снова бился за жизнь, беспомощный, без сознания, но бился… И победил. Видимо дух воина и воля к жизни живут сами по себе, даже тогда, когда человек не может ими управлять.
Ведущий хирург, седой мужик с большими сильными руками, только качал головой и оперировал его снова и снова. Он сам работал в Афганистане во время войны, спас множество жизней и насмотрелся всякого, но тут случай был особый.
Когда угроза жизни капитана миновала, "врач от бога", как его называли коллеги и пациенты, после последней, самой сложной операции, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал: -В первый раз в своей практике встречаю ТАКУЮ волю к жизни, парень победил, теперь будет жить-.
Первым вопросом Сергея, когда он пришёл в себя, был: – Что с детьми? Спасли?
Молоденькая медсестричка, дежурившая в ту ночь в реанимации, всплеснула руками, радостно ответила: – Живы дети, все живы, вы герой, и побежала за доктором.
Выздоровление шло медленно и тяжело, потянулись бесконечные дни, наполненные процедурами, разнообразными исследованиями и консультациями. Ранения были серьёзными, и "врач от бога" приложил все силы и весь свой врачебный талант, чтобы парень наконец стал вставать, а потом и ходить.
Одна из пуль попала в плечо и перебила нервы и сухожилия. Правая рука висела плетью, надежды на её восстановление практически не было. Но хирург самолично разработал сложный комплекс упражнений и заставлял Сергея через пот и боль выполнять их.
Это принесло свои плоды, через месяц он мог держать в руке ложку и бритвенный станок, левой не очень-то удобно. При выписке доктор сказал:
– Ну что Серёжа, я сделал всё что мог, дальше всё зависит от тебя. Рука полностью не восстановится, но упражнения делать не прекращай, хотя бы простую работу, со временем ей выполнять сможешь. Делай дыхательную гимнастику, пробитое лёгкое должно постоянно работать, нельзя чтобы в нём начала скапливаться жидкость.
– Сердце у тебя здоровое, так что поживёшь ещё. Со службы, конечно, придётся уйти, ни одна комиссия не пропустит, но в жизни кроме войны есть ещё много других дел, не менее нужных и важных. Подумай, определись чем будешь заниматься, я в тебя верю. Сразу скажу: раны тяжёлые, болеть будут долго, но ты парень крепкий, сдюжишь.
– Только к бутылочке не вздумай начать прикладываться, ни к чему хорошему это не приведёт, проверено на себе. Рюмку-две по поводу можно принять, даже полезно, тут главное, чтобы не затянуло. Ладно, не маленький, сам всё понимаешь, бывай-, врач протянул широкую сильную ладонь.
Сергей её с чувством пожал и ответил:
– Спасибо доктор, если бы не вы… А может быть со временем всё же удастся вернуться на службу? Я все ваши рекомендации буду выполнять, стараться.
Доктор с сожалением посмотрел на парня, понял, что для него это очень важно, и не стал лишать последней надежды. Пожав плечами, сказал: