Перегонщик
Шрифт:
– Кто знает, всё бывает, иногда даже то, чего вроде бы быть не может. Держись парень, прощай.
Как и предсказал хирург, со службы пришлось уйти, врачебная комиссия забраковала категорично и однозначно. За операцию получил очередной орден, и был с почётом выдворен на пенсию по инвалидности, полученной в результате военной травмы.
Пенсию назначили – пару раз нормально в коммерческий магазин сходить, ветеранов тогда не баловали, время трудное, других проблем залейся, везде дыры надо латать, а где деньги? "Денег нет, но вы держитесь", говорили людям те, у кого они есть, а как держаться, это уже ваши проблемы.
Но положа руку на сердце, если не шиковать, одному прожить на смешную пенсию, назначенную за годы служения стране, всё же можно. Одному, потому что жена ушла сразу, как только выпроводили на гражданку, ей новые трудности и проблемы не нужны.
Молодая, красивая, найдёт ещё себе богатого, шанс есть. А то, что глупая, так это скорее не недостаток, а достоинство, богатые сами таких и ищут, настоящие женщины, умные и с красивой душой, их пугают. Фигуристую пустышку с бархатной кожей и определёнными навыками, рядом иметь удобнее, чем умную, думающую и гордую, впрочем, кому как.
Так и вышло – нашла, потом вместе с новым избранником уехала куда-то. А Климов остался один на один с рвущей на части по ночам болью, и с этим полусном-полуявью, который стал неотъемлемой частью жизни. Отпускало ночное наваждение теперь только тогда, когда засыпал оглушённый изрядной долей алкоголя.
Бутылочки избежать всё же не получилось, это мало кому удаётся в подобной ситуации, все мы люди. Но слава богу не втянулся, понял, что это путь в никуда, остановился. Поставил себе цель восстановить руку, стал усиленно, не жалея себя тренироваться. Не покидала надежда вернуться в строй.
Бывало, стонал и плакал от боли, но тренировок не бросал. Истязал себя до изнеможения, искусывал в кровь губы, мучил организм до звона в ушах, до кровавой пелены, обволакивающей мозг, но продолжал, потом падал окончательно обессилев, и засыпал.
Часа два спал спокойно, потом снова настигало наваждение. Месяца через три полностью восстановил руку, "врачи от бога" тоже иногда ошибаются. Они обычно мыслят привычными категориями и стереотипами, и дают прогнозы общие, для большинства.
Но даже они бывает искренне удивляются и недоумевают, как человек смог победить болезнь, восстановиться, когда не было уже никаких шансов. Боль по ночам по-прежнему приходила, но в целом стал чувствовать себя вполне сносно. Правда быстро уставал, но надеялся, что со временем пройдёт и это.
Снова попытался восстановиться на службе, писал рапорты, напрягал друзей, поднял старые связи, но всё тщетно. Доказывал, что чувствует себя хорошо, к работе готов хоть сейчас, просил войти в положение, всё без толку.
Многие искренне хотели помочь, но бюрократическую машину не остановить, у неё свои правила и законы, написанные и задокументированные раз и навсегда. Восстановиться на службе не получилось.
И потянулась жизнь скучная, унылая и однообразная. Накопился приличный долг за квартиру, да и сама она давно просила хоть какого-нибудь ремонта, поизносилась одежда, денег не было.
Включил телевизор, равнодушно посмотрел новости, попереключал каналы, выключил. Тупых развлекательных шоу не любил, полуголых певичек с жалким подобием слуха и голоса тоже, а больше и смотреть нечего.
Решил снова идти на "бакалейку" разгружать фуры с мукой. Работа тяжёлая, выматывающая, мешки по 80 кг, но платили неплохо. Правда после такой работы особенно сильно мучили боли по ночам, но никуда не денешься, деньги нужны.
Достал из шкафа чистую рубашку и джинсы, не опускался, следил за собой, одежда была хоть и поношенная, но всегда чистая. Уже собрался выйти из дома, когда зазвонил телефон.
Звонок вызвал удивление и вялое любопытство: кто бы это мог быть? Друзья после его настойчивых просьб оставить в покое, не звонили и не приходили, не хотелось ни с кем общаться и тем более ловить на себе жалостливые, сочувствующие взгляды, а больше вроде звонить некому.
Снял трубку и равнодушно сказал:
– Слушаю.
– Серёга привет,– затараторил в трубке жизнерадостный, смутно знакомый голос. Как ты? Хочу заглянуть к тебе сегодня, тебе во сколько удобнее?
– Кто это? – спросил неприветливо и хмуро, видеть никого не хотелось.
– Ну ты даёшь Серый, уже друзей детства не узнаёшь, это я Костик-, хихикнул в трубке голос. По этому хихиканью, которое всегда раздражало, Сергей и узнал звонившего.
– Не звезди Костик, друзьями мы никогда не были, чего тебе надо?
– Дело у меня к тебе Серёга, я слышал ты на мели.
– На сто миллионов? – хмыкнул в трубку
– Не на сто, но деньги хорошие, и заработать их для тебя труда большого не потребуется, учитывая твою прежнюю профессию и подготовку. Так я забегу?
– Что за дело?
– Не по телефону.
– Мутный ты Костик, и всегда был мутным, ладно, забегай жду.
Глава 9
"Значит бакалейка на сегодня отменяется, честно говоря очень не хотелось идти, посмотрим, что этот проныра предложит. Давненько его не было. Вспомнилось детство. Детдомовские пацаны дружили с местными, часто играли с ними в их большом дворе. Из этого двора был и Костик.
Дворовые пацаны его терпели, не более того. Он с детства был хитрым и скользким, мог втихаря подставить, наябедничать. Запросто переложить вину на другого за разбитое стекло или другие детские шалости, подбивал пацанов на разные сомнительные предприятия, а когда приходилось держать ответ перед взрослыми, сам всегда выходил сухим из воды, а отдувались другие.
Пацаны Костика за это периодически били, но совсем из компании не изгоняли. На это были две веские причины. Первая это та, что зажатый в угол и выведенный на чистую воду прохиндей, всегда искренне и горячо каялся, просил прощения, клялся, что больше "ни в жисть", что не хотел, случайно получилось, и т.д.
А вторая, и, пожалуй, главная, заключалась в том, что Костик никогда не был жадным, а денежки у него водились с детства. Он запросто мог купить на всю компанию билеты в кино, когда все способы пройти бесплатно были испробованы, угощал пацанов пирожками и сладостями. Все в массе своей тогда жили небогато, поэтому такой человек в компании был нужен.