Перехлестье
Шрифт:
Грехобор кивнул и повернулся к фадиру. Погладил крутой бок горделивого животного и хлопнул по крупу, отпуская. Летун взмыл в небо, сторонясь чужих глаз. Умный. Не попадется на глаза, но будет на расстоянии зова, чтобы при первой возможности прийти на выручку хозяину.
Дэйн глубоко вдохнул морозный воздух и переступил порог Убежища. Здесь ничего не изменилось – серые стены, серый пол, серый потолок, серые провалы окон… Мягкий теплый свет лился из гостиной, и дэйн, ведомый домом, направился туда.
– Ты одна, – сказал он, остановившись
Видия. Все они были прекрасны – фарфоровые лица, тонкие черты, соблазнительные формы… Одно это уже притягивало взор, а если добавить к безупречному облику певучий и вкрадчивый голос, то устоять под натиском чар казалось не только невозможным, но и… бессмысленным. Видии знали о силе своей притягательности и наслаждались ею, вот только дэйны этим чарам не поддавались. Увы. Поэтому провидицы очень не любили плачей магов. Ну, правда, какой женщине будет приятно осознание того, что ее красота не всесильна?
– Где остальные дэйны?
Пожатие плеч. Видия надеялась, что незваный гость если не рассердится на ее пренебрежение, то хотя бы повторит вопрос, но тот молчал, более того, отошел к окну и устремил задумчивый взор на скованные льдом деревья, покачивающиеся под легкими порывами ветра. О-о-о, каков наглец! Сначала отдал приказ заточить ее сюда, словно преступницу, а теперь корчит равнодушную мину, будто она пустое место! Да как он…
– Ты и есть преступница, – не оборачиваясь, промолвил дэйн, прекрасно понявший, о чем думает его молчаливая собеседница. – Да еще и говорить со мной не хочешь? Так что постою молча, подожду остальных.
Он усмехнулся, обводя взглядом пустую серую комнату. Шкура на полу, камин да низенький топчан у стены – вот все, что здесь было.
– Кого «остальных»? – вскинула тонкую бровь видия.
– Дэйнов. Ты их куда-то отправила, но они вернутся. А я подожду…
И мужчина опустился на топчан, вытягивая ноги. Поерзал, устроился поудобнее и прикрыл глаза с выражением абсолютного наслаждения на лице. В следующее мгновение на блаженствующего Волорана обрушился град обвинений. Однако дэйн с виду оставался довольным и невозмутимым, хотя в душе сотрясался от смеха.
Видии. Как легко ими управлять. Как просто вывести из себя. Насколько палачи магов были безразличны и спокойны, настолько предсказательницы подвержены чувствам. С одной стороны, именно эта порывистость и помогала им видеть магов, с другой – именно она привела к предательству.
– Ты… ты… пошел вон!!! – на высокой ноте закончила женщина и вскочила с пола.
– Потому что я недостоин созерцать твою несравненную красоту, ибо не в силах ее оценить? – уточнил Волоран.
Красавица взвыла.
– ДА! Ненавижу вас! Вы слепые… дураки! Вам приказали – вы убиваете! Детей! Слушаетесь вашего Маркуса, словно никакой другой правды нет
– И потому ты направила дэйнов…
– …собрать всех оставшихся в Клетках магов! Всех новорожденных! Живыми! Их отведут туда, где они будут жить, а не погибнут от рук бездушных палачей. Их дар – он не их вина! И…
– А почему они послушали тебя? – быстро спросил Волоран, и не пылай его собеседница праведным гневом, она заметила бы, сколь остер стал его взгляд, сколь мягок и вкрадчив голос.
– Потому что сейчас я несу волю бога, – видия вдруг успокоилась. – И ты тоже обязан подчиниться.
– Шахнал пал… – задумался невозмутимый посетитель. – Отца в храме больше нет. И право говорить устами небожителей теперь у тебя – у провидицы, вот только… Маркус не может говорить тебе свою волю. Он молчит. А это значит, что ты солгала дэйнам.
– Докажи! – с яростью прошипела видия. – Докажи им. Всем!
– Я? На это есть жрец. Он, хоть и павший, но…
– Нет жреца, – видия усмехнулась. – Его путь пройден, дэйн. И пусть это печально, но это наименьшее зло.
– Что значит «пройден»? – Напускная невозмутимость слетела с дэйна. – Видия!
– Если ты не подчинишься мне, станешь предателем, – словно не слыша его вопроса, произнесла женщина и безмятежно улыбнулась. – Тогда тебя уничтожат собственные же собратья. Пойми, я не иду против богов. Просто Маркус ошибся, а я помогаю все исправить.
Взгляд дэйна потемнел, и палач магов с расстановкой спросил:
– Что. Случится. С Шахналом?
– Одна очень одаренная колдунья, Мариоса, не хочет отпустить его с миром, – ядовито прошипела женщина. – Его выследят, как дикого зверя. Он для всех – насильник, даже для себя. Поэтому отца поймают и накажут.
– Накажут? Так ты в своем мнимом всемогуществе называешь убийство? – Дэйн сделал широкий шаг по направлению к собеседнице, и та невольно отпрянула. – Куда отведут магов? Отвечай.
– Его не будут убивать!
– МАГИ!
Впервые в жизни дэйн повысил голос, позволив себе рявкнуть на провидицу. Непривычное чувство страха всколыхнулось в груди женщины, ослабило волю, и видия затараторила, позабыв о запрете:
– Их отведут в Жилище – это очень хорошее место, там они смогут жить, никому не чиня вреда… – Красавица осеклась, когда Волоран резко отвернулся и подошел к камину.
– Когда ты отдала свой приказ?
– Четыре дня назад, они уже должны были дойти…
– Жилище с недавних пор стало вотчиной колдунов, приговоренная, – голосом, лишенным всякого чувства, произнес палач. – Ты испортила все, что смогла, из-за тебя колдуны получат силу, о которой не смели и мечтать.
– Что ты несешь…
– Дэйны давали клятву. Они никогда не помогают колдунам. Они обязаны их уничтожать, потому что любой колдун – зло.
– Дэйн…
– А ты отправила всех дэйнов Аринтмы в подмогу этим тварям, которые только и умеют, что творить зло.