Переходя все границы
Шрифт:
Откашлявшись, Тревор неловко заерзал на качелях.
— Я тоже не верил в любовь с первого взгляда до тех пор, пока не увидел тебя в торговом центре в тот день. Я посчитал тебя красивой, но ты оказалась не просто симпатичной женщиной, привлекшей мое внимание. Мне понравилось, как ты разговаривала с Аароном и как двигались твои руки, ласкающие его. — Он криво ухмыльнулся. — Если бы твой сын не надумал искупаться в фонтане, я придумал бы иной способ познакомиться с тобой. — Он склонился к ней. — Выходи за меня замуж, Кайла,
— В этом доме! — чуть слышно выдохнула она. — Ты выстроил его в надежде, что мы будем здесь жить?
Радуясь, что ему удалось удивить ее, Тревор произнес:
— Зачем еще я стал бы уделять такое пристальное внимание деталям?
Кайла представила ряд тщательно спланированных комнат, скрытых за высокими застекленными окнами, выходящими на настил. Даже спроектируй она эти комнаты лично, они не могли бы понравиться ей больше.
— У нас на удивление схожие вкусы, Тревор. Дом великолепен, но вряд ли это убедительная причина для замужества.
— Сейчас это просто строение, состоящее из стен и крыши. Я хочу, чтобы оно стало домом, наполненным теплом и уютом. Для Аарона. Для тебя. Для нас.
Некоторое время Кайла молча смотрела на него, затем покачала головой:
— Но это же лишено всякого смысла.
— Совсем наоборот. Я хочу, чтобы мы стали семьей. Хочу нести ответственность за тебя и за Аарона.
Тут Кайле в голову пришла совершенно неожиданная мысль, словно громом поразившая ее. Тревор хочет жену и ребенка. Что может заставить мужчину, обладающего такой внешностью и харизмой, сделать предложение вдове с ребенком? Только уверенность, что иначе ему никак их не заполучить.
Ну конечно! О недееспособности Тревора нельзя догадаться сразу, потому что она скрыта от глаз. Не является ли сама Кайла привлекательной в его глазах именно потому, что не может ответить на его чувства? Не нуждается ли он в жене, которая не станет требовать от него выполнения супружеского долга? Чтобы заполучить ребенка, ему приходится жениться на женщине, у которой уже есть сын. Проще говоря, не является ли такой брак выгодным для него?
— Тревор, — с сомнением произнесла она. — Ты… Когда ты был ранен…
— Да?
— Ты…
— Что я?
— Я имею в виду, ты…
— О чем ты пытаешься спросить?
Она глубоко вдохнула.
— Ты способен к интимной близости? — задала она вопрос напрямую, чувствуя себя маленькой девочкой, затерянной в огромном мире. В горле ее стоял комок. Призвав на помощь все свое мужество, Кайла подняла глаза и посмотрела на Тревора.
— Ты же целовала меня, не так ли? — спросил он низким глухим голосом.
— Да.
— И я при этом тебя обнимал.
— Да.
— Крепко обнимал.
— Да.
Она потупилась и замолчала. Так и не дождавшись ответа, он решил помочь ей:
— И что же?
Кайла нервно теребила свой отороченный бахромой пояс.
—
Он взял ее рукой за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.
— Я не только способен, я жажду интимной близости с тобой. — Каждое слово посылало по ее телу волну электрических зарядов, заставляющих его вибрировать, как струны арфы под пальцами умелого музыканта. — Чтобы устранить всякое непонимание между нами, заявляю тебе, что этот брак будет подразумевать все виды отношений. Я хочу стать тебе мужем во всех смыслах этого слова. Хочу спать с тобой в одной постели, Кайла, и заниматься с тобой любовью так часто, как это возможно. Я достаточно ясно выразился?
Она безвольно склонила голову, загипнотизированная его словами. Ни один из них не помнил, в какой именно момент его пальцы стали ласкать ее шею, но оба вдруг одновременно осознали этот факт. И оба замерли. Единственный глаз Тревора удерживал внимание Кайлы, когда его лицо стало приближаться к ней. Она закрыла глаза в то самое мгновение, когда почувствовала щекочущее прикосновение его усов к своим губам.
«Как это печально, — подумала она, ощущая, как его пальцы вплетаются ей в волосы, чтобы привлечь ее ближе. Как ужасно, что такой страстный поцелуй достался мне, женщине, не способной полюбить Тревора так, как он того заслуживает. Как жаль, что губы, которые могут быть одновременно и свирепо-ненасытными, и нежно-убеждающими, не целуют сейчас другую женщину, способную ответить ему с равной страстью».
Она положила руки Тревору на плечи, чтобы не упасть с качающихся качелей прямо за пределы своей шаткой вселенной.
Другой рукой он обнял ее за талию, прижав к своей груди. Проникнув языком в ее рот, он издал низкий стон.
Кайла с трудом сдерживалась, чтобы тоже не застонать. Ощущая шелковистое прикосновение его языка, она не переставала думать о том, как плачевно тратить подобный поцелуй на женщину, не способную оценить его по достоинству.
Тут ее осенило, что она отлично создает видимость страсти. Спина ее изогнулась дугой, груди прижались к его торсу, руки вцепились в ткань рубашки Тревора. Самым поразительным было то, что ее язык наравне с его участвовал в любовном танце.
Кайла отстранилась, чувствуя, что ей нечем дышать. Быстро встав, она недоумевала, какой недуг поразил ее колени и почему они дрожат так, что она едва может удерживать равновесие?
— Мне нужно идти.
Тревор тоже испытывал трудности с восстановлением дыхания, если судить по тому, как жадно он хватал ртом воздух.
— Ладно, — тут же согласился он. Ему потребовалось много времени, чтобы встать с качелей. Бросив один беглый взгляд на нижнюю часть его тела, Кайла поняла, как смехотворны были ее недавние подозрения.