Перехват

Орлов Алекс

– Почему не произносится?

– Потому что невозможно произнести два важных бета-звука, которые извлекаются с помощью гроа – подъязыкового отростка.

– Ладно, оставим это, давайте по существу, господин капитан, – сказал Штерн, чувствуя легкое головокружение.

– А по существу уже все, сэр, записки этого капитана были довольно коротки.

– Куда же он делся потом?

– Возможно, погиб в бою. Та война была очень затратной, помимо бессчетного количества муглов там гибли лучшие представители нороздулов и фризонталов.

Капитан

Вупи держался свободно, он жестикулировал и морщил свою гражданскую физиономию, в то время как окружающие его высшие офицеры не могли понять, о чем говорит этот Вупи и в чем смысл его бесед с начальником штаба.

– Хорошо, капитан, давайте начнем с простого – шарпезон нам известен, и это очень хорошо, а вот нороздул и фризонтал? Они кто или что?

– Нороздул и фризонтал, сэр, – это две гегемонистические нации, которые на момент повествования сцепились в смертельной схватке.

– Э… А что это за дурацкие названия? Откуда эти нации?

– Ну, тут мы с коллегой Близдероном слегка разошлись во мнениях. Мы по-разному истолковываем фонотему «брюк», особенно во второй и четвертой ее семантических производных.

– Давай без этого гомосексуализма, капитан, – покороче и попонятнее, а то у меня генералы уже животом маются от твоей неожиданной грамоты.

– Да, сэр, конечно, – кивнул Вупи. – Согласно моей собственной теории нороздул переводится как «прибывшие со звезд», а фризонтал – «зародившиеся в туманности».

– Марсиане, что ли?

– В каком-то смысле, сэр. Они – не мы, они – другие.

– А кто же тогда мы, если они тут все уже истоптали?

– Муглы…

– Чего? – не понял Штерн.

– Мы – это муглы, если угодно – кнехты большой войны.

– Кнехты – это плохо?

– Не то чтобы плохо, сэр, но второй сорт.

– Ага… – произнес Штерн и замолчал. Ему требовалась пауза, как и многим сидевшим за этим столом. Они были готовы к нагоняям, к угрозам увольнения и даже помещению в войсковую тюрьму, где давали кисель с искусственными ягодами, но такое…

– Ладно, капитан, расскажи нам, за кого воевали муглы, то есть мы.

– Муглы воевали за обе стороны, сэр. Они были главным расходным материалом войны. Если нороздулы и фризонталы гибли сотнями тысяч, то муглы погибали десятками миллионов. Их никто не считал, я повторяю – это был расходный материал.

Начштаба вздохнул, потом вышел из-за стола и отошел к окну посмотреть на туманный ландшафт большого города, эта панорама помогала ему справиться с разрушительными мыслями.

Попадись ему сейчас нороздул или фризонтал, он мог бы порвать их голыми руками. Попранная гордость мугла взыграла в нем, она жгла его изнутри и требовала отмщения.

6

Немного успокоившись, начштаба разрешил капитану Вупи продолжить доклад.

– Вы уверены, сэр? – на всякий случай уточнил Вупи.

– Давайте дальше, капитан, насколько мы поняли, сфероиды – это реальность, правильно?

– Так точно, сэр, реальность.

– Откуда же им взяться теперь, когда эти сукины дети друг друга укокошили?

– Они не укокошили, сэр, они вернулись в собственные миры, чтобы зализывать раны и копить силы. То же было и после Куда-Мамбору-Кул…

– Ни хрена себе, – произнес генерал-полковник, как бы предугадывая новые потрясения. – Это еще что такое?

– Это конфликт семисотлетней давности, сэр, когда гегемонистические нации столкнулись без широкого применения муглов, об этом сообщает всеобщий документ «мнуни-корп».

Вупи порылся в папке и разложил на столе карточный домик.

– Это что за фигня, капитан? – спросил Штерн, однако без прежней военной агрессии. – Что за игрушки?

– Это не игрушки, сэр, это негодромы. Что-то вроде карточных домиков, являющихся законченными трехмерными информентами. Как вы их ни разрушаете, а они – вот пожалуйста…

И Вупи продемонстрировал, как заваливается его карточный домик.

– Первоначальная структура восстанавливается без изменений – вуаля!

Он за что-то дернул, что-то потянул, и карточный домик снова воспрянул, как будто не был разрушен.

– А смысл, Вупи? – спросил Штерн, полностью погружаясь в тему.

– Первоначально они изъяснялись на банальной линейной скорописи, сэр, однако для полноты сообщений были вынуждены перейти на трехмерную структуру – негодромы. Но позже, в силу неизвестных пока причин, перешли на скалопитек – трехмерную клинопись иероглифов.

– То есть ту хреновину, что ты нам сегодня переводил?

– Именно так, сэр.

Начштаба прошелся вдоль одной стены, потом нагнулся и поднял с пола оброненную кем-то авторучку.

Все, что он знал до этих пор, все, чем он жил, казалось теперь полной чепухой – помоями, в которые превратилось ресторанное меню.

– Вупи… Капитан Вупи, что написано в ваших переводах относительно муглов? Когда они стали воевать за тех и за других?

– Как только стороны освоили их быстрое воспроизводство, случился настоящий бум – муглов стало достаточно для большой войны. За четыреста лет нороздулы и фризонталы окончательно развили их воспроизводство, после чего выращивание одного мугла до военнообязанного возраста стоило всего полтора триулия.

– Полтора триулия? А можно это перевести на наши деньги?

– Невозможно, сэр.

– А почему?

– Триулий – трехмерная единица.

– Правда?

– Правда…

– Гомосексуализм какой-то, – после паузы произнес Штерн и снова сел за стол. – Значит, что мы имеет в остатке, капитан Вупи? Где нам искать сфероиды, которые возят сотни бронеединиц и высаживают их, где им заблагорассудится?

– Сэр, вас интересуют выводы из переводов или мое личное мнение?

Вупи впервые отбросил свою папку, он смотрел на генерал-полковника не мигая.