Перекрестки судеб. Стася и Тим
Шрифт:
Подхожу к столу и кием перемешиваю шары, смотря в смоляные глаза мужа.
— Спектакль окончен, — бросаю холодно, подхватив пестрый шар. — Я твоя, Бэтмен.
За спиной сдержанно аплодируют зрители, а я отступаю на шаг.
— Даже не думай, — одними губами произносит Крутов, но я уже ныряю между парней к заветной двери.
По коридору к черному выходу. Толкаю тяжелую дверь и вижу, как Удав останавливается в шаге от такси, отвечая на телефонный звонок. Тяжелый шар рассекает воздух и попадает точно под колено ублюдка. Тот падает мордой вниз, но тут же перекатывается на спину, а я нависаю сверху, зафиксировав
— Какая встреча, детка, — скалится он, даже не пытаясь сопротивляться. — Неужели пришла вернуть долг?
— Где мой брат? — холодно и по существу, пропуская мимо ушей его мнимую радость от встречи.
— Ох, а что потерялся мальчик, да? — закладывает руки за голову, явно демонстрируя свое превосходство. Надавливаю кием чуть сильнее. Удав напрягается и тут же довольно смеется. — Какая же ты охерительно шикарная, детка, — а я через кий ощущаю, как у него встает член. Вот же похотливый ублюдок. Его возбуждает каждое мое действие.
— Где мой брат? — вдавливаю кий до упора.
Теперь ублюдок шипит и резко садится, но тут же получает рукоятью в морду. Заваливается на спину, матеря меня и зажимая ладонями расквашенный нос. Делает выпад, чтобы снова достать меня, но неожиданно дергается и визжит от боли. А по его руке течет кровь.
Вскидываю голову и замечаю Игната с пистолетом, стремительно сокращающего расстояние. Быстро оборачиваюсь, замечая вылетевшего из запасного выхода Тимура.
— Ты бы поразборчивей была в мужиках, детка, — только шипит Удав, бессильно опустив голову на асфальт. — Кончить не успеешь, как и тебя продаст.
Даже не пытаюсь разобраться в его словах. Очередной изощренный бред. В этом Удав просто мастер – заговорит зубы любому.
— Где Вадька?! — почти ору, когда ощущаю на себе сильные руки мужа. Он пытается оттянуть меня от лыбящегося Удава. — Ну же, тварь! Говори! — брыкаюсь в руках Тимура, пока Игнат поднимает Удава и окольцовывает наручниками.
— Да угомонись уже! — рявкает Крутов, сжимая меня словно тисками. — В клинике твой Вадька, — говорит зло и почти бросает меня на землю. Только чудом удерживаюсь на каблуках, будь они неладны, вцепляюсь в плечо Тимура.
— Что ты сказал? — смотрю ошалело, как в темных глазах разверзается мой персональный апокалипсис.
— Я сказал, что твой Вадька, — он говорит холодно, но сумасшедший взгляд выдает его с головой – ему не все равно, пусть и не нравится то, что говорит, — в клинике. В лучшей немецкой клинике, как я и обещал.
Обещал? Когда? Не помню такого. Но мне все равно, потому что я по каким-то немыслимым причинам верю Крутову. И облегчение вымывает из меня последние силы.
Глава 8 Тим.
Тимур ожидал встретить ее в «Арене». Он ее даже ждал. И все равно ее появление накрыло его, как торнадо.
Он сидел на диване в полумраке, вдали от суеты игры, вел непростую беседу с директором завода, где собирали корабельные двигатели. У Тимура горели сроки и его дико раздражало, что директор так халатно относился к контракту, тормозя сборку новых прогулочных судов. А так как директор отдыхал где-то на Гоа, позвонил лично и долго растекался патокой перед злым, как черт, Крутовым.
А потом в зал вошла Русалка. И все, Тимур конкретно залип на собственной жене. Кто бы ему сказал еще месяц назад, что он будет сохнуть по сопливой девчонке, да еще по дочери своего врага — дал бы в морду. Но вот уже две недели в его постели только Русалка, даже если эти четырнадцать дней он спит совершенно один.
Тимур не сводил с нее глаз. Русалку такой он еще не видел. Серое платье чуть выше колена обнимало ее тело, как перчатка. Глухое, оно прятало все, но только распаляло фантазию Тимура. Да у него встал от одного ее вида. Невинная такая, что просто полный трындец. Рыжие волосы завязаны в тугой хвост на макушке, на красивом личике минимум макияжа, а на миниатюрных ножках босоножки на такой шпильке, что она с ходу проткнула его сердце насквозь.
Она села впереди него, выпрямив спину и выискивая кого-то в зале. Тимур знал, кого. Она его уже две недели ищет, по клубам шастает, проверяя на прочность выдержку Тимура. Знал бы, что его будет так корежить при мысли о похотливых взглядах в ее сторону и даже не взглядах, запер бы и плевать на все. Но он сам лично отвез ее на городскую квартиру, что пустовала больше года с момента покупки. Охрану приставил, как же без этого, и без денег не оставил, только вот не брала она его денег и Тимур реально не понимал, на что она живет. Выяснить пытался и зашел в тупик, потому что никаких сведений о ее заработках нигде не было, только то, что учится она на экономическом факультете. Сессию последнюю сдала чуть ли не экстерном. Декан ему и ведомости показывал с ее успеваемостью. Тимур смотрел на высокие балы и улыбался, как полный кретин. Отличница, надо же. И школу с золотой медалью закончила. Как же ее так угораздило вляпаться?
Тимур смотрел на ее ровную спину, представляя, как пальцами гуляет по цепочке позвонков, как запоминает каждый ее шрам. И чувствует, что еще немного и его сорвет. И тогда все эти две недели можно будет засунуть в задницу, потому что ускользнет Удав. Они и так с ног сбились, разыскивая этого ублюдка. Игнат злился, Тимура материл, но заветную фразу «я же говорил» не произносил, держался. И где-то Тимур ему был за это благодарен, потому что и без него понимал, как облажался. Нет, он не жалел о договоре с этим пресмыкающимся, но тогда он не знал Русалку. А сейчас Тимур хотел только одного – оторвать яйца этому ублюдку. И он это сделает обязательно.
За собственными мыслями Тимур не заметил, как подался к Русалке, бесшумно втягивая ее аромат. Пуская его в кровь, как дозу яда, от которого нет антидота.
От нее пахло дынями, так вкусно, что Тимур сразу понял – это ее запах, ее кожи, волос, тела и никаких духов, которыми так любят обливаться девицы в попытке соблазнить мужика. И он точно знал, что ни за что не позволит ей пользоваться духами. Он придвинулся еще ближе, наслаждаясь и дурея от нее. Как она вдруг обернулась через плечо. Он едва успел нырнуть обратно в полумрак и встретился с рыжими глазищами, в которых блестела надежда. Из хвоста выбилась кудрявая прядка, которую она сдула, при этом так соблазнительно сложив губки, что Тимура словно кипятком ошпарило от дикого желания ощутить эти губы на своем члене. Он нервно сглотнул, представляя ее на коленях перед собой, как она облизывает его ствол, как щекочет кончиком язычка крупную головку, а потом вбирает его в свой хорошенький ротик.