Перекрестки
Шрифт:
– Я устроюсь на постоянную работу.
– Нет. Это мое дело. Вопрос в том, дадут ли мне большой кредит.
– Если понадобится, я буду работать хоть до восьмидесяти.
Расс свернул к тротуару, врезал по тормозам, обернулся к ней.
– Давай договоримся. Это мое дело. Поняла?
Она затрясла головой.
– Я тебя не послушал, – пояснил он. – Год назад. Ты хотела отвести его к психиатру, а я тебя не послушал. Пять дней назад… я опять не послушал. Он, считай, признался мне, что сходит с ума. А я… Господи! Я не послушал.
Она затянулась сигаретой.
– Ты не виноват.
–
Сквозь ветровое стекло она увидела испитого парнишку немногим старше Перри, который, пошатываясь, вышел из винного магазина. Рубашка выбилась из-за пояса, штаны сползли почти на колени. В бумажном пакете бутылка.
– Куда мы едем? Я уже устала от этой машины.
– Это я во всем виноват, и точка.
– Мне нет дела, кто виноват. Выпусти меня. У меня паническая атака.
– Может, тебе не стоит курить?
– Куда мы едем? Почему мы остановились здесь?
Расс с тяжелым вздохом переключил передачу.
Не успела она опомниться, как они очутились на парковке гостиницы “Рамада”, и Мэрион расхотелось выходить из машины. Теперь ей казалось, что в салоне относительно безопасно. Она сидела, закрыв глаза, Расс пошел регистрироваться.
Даже странно, что ей так редко хотелось молиться, при том что она постоянно ощущала присутствие Бога. В Аризоне, чувствуя свою вину, она все время молилась, но перестала, когда вышла замуж за Расса, так же как перестала вести дневник. И лишь после того как родились дети, за которых она явно обязана была благодарить Бога, она вновь начала молиться по-настоящему. Еженедельная молитва в церкви скорее обращалась не ввысь, а вбок – Мэрион молилась, потому что стала частью паствы. Бог и так знает ее мысли, Ему незачем повторять, да и глупо беспокоить вечную Сущность по мелочам.
Боже милостивый, да будет воля Твоя, Ты поступил со мной по заслугам. Но пожалуйста, да будет воля Твоя в том, чтобы Перри поправился, как когда-то поправилась я. Да будет воля Твоя, чтобы я не сошла сума. Я хочу быть собой, хочу быть рядом с Рассом, Ты знаешь, как я Тебя люблю. Если Ты позволишь мне сохранить ясный рассудок, дабы распознать волю Твою, я буду Тебе очень благодарна. И с радостью исполню все, чего Твоя воля потребует от меня.
Она открыла глаза и увидела, как два воробья, один с более ярким узором, роются в мусоре у бетонного бордюра парковки. Попросив Бога о милости, она успокоилась. Главное ведь просьба, а не ответ. Она решила, что всю оставшуюся жизнь будет молиться каждый день. В мире, наполненном Богом, молиться нужно так же часто, как дышать.
Вдохновленная этой мыслью, она взяла сумочку и вышла из машины. Навстречу ей шагал Расс с ключом от номера.
– Ты молился? – Она подбежала к нему.
– Э-э, нет.
– Давай помолимся. А вещи заберем потом.
Ее слова насторожили его, но ей не хотелось тратить время на объяснения. Номер им дали на втором этаже, в самом конце коридора. Мэрион поспешила туда, Расс с ключом следом.
В номере было душно, предзакатное солнце било в занавески. Мэрион сразу же опустилась на колени.
– Где угодно, хоть здесь. Какая разница. Ты присоединишься ко мне?
– Гм-м.
–
Он по-прежнему смотрел на нее настороженно, однако встал на колени и переплел пальцы.
Господи, молилась Мэрион. Пожалуйста, смилуйся над ним. Пожалуйста, покажи ему, что Ты здесь.
Больше ей сказать было нечего, а вот Рассу явно было. Лишь минут через пять он поднялся с пола и включил кондиционер.
– Я понимаю, это твое личное дело, – произнесла Мэрион, – но… ты нашел Его?
– Не знаю.
– Чтобы справиться со всем этим, нам нельзя терять связи с Богом.
– Я же не ты. Ты всегда была такая… у тебя всегда было просто с Богом. Для меня все не так просто.
Он произнес это так, словно она потаскуха, которая вступает в связь с Богом так же легко, как испытывает оргазм. Мэрион тоже встала, переместилась поближе к Рассу, под струю прохладного воздуха из кондиционера. Давно уж она не оставалась наедине с ним в гостиничном номере, едва ли не так же давно, как с Брэдли. Случалось ли ей вообще оказываться в номере с мужчиной и не заниматься сексом? Кажется, нет.
– Обычно в трудную минуту мне легче Его найти, – признался Расс. – Но сейчас, видимо, слишком трудно…
Плечи его затряслись, он закрыл лицо. Она попыталась утешить его, но он вздрогнул.
– Расс… Милый… Послушай меня. Я ведь тоже его проглядела. Я видела, что Перри не в себе, и проглядела его. Ты не виноват.
– Ты сама не знаешь, о чем говоришь.
– Думаю, что знаю.
– Ты понятия не имеешь, что я сделал! Понятия не имеешь! – Он лихорадочно огляделся. – Пойду принесу вещи.
Мэрион взяла сумку, зашла в ванную, развернула стаканчик. Худоба женщины в зеркале не переставала ее изумлять. Теперь Расс вынужден будет остаться с этой женщиной на неопределенный срок: интересно, захочет ли он ее еще когда-нибудь, подумала Мэрион. Она, безусловно, заслужила Божью кару, но не отказывать же себе в удовольствиях. Она хорошела для Брэдли, но вернулась к Рассу возбужденной и неудовлетворенной: что если в этом замысел Божий? Мэрион подкрасила губы.
Расс сидел на краю кровати, закрыв лицо ладонями, будто подражал состоянию Перри. Она села рядом, коснулась его. Он снова вздрогнул, и в душу Мэрион закралось подозрение.
– Так что ты такое сделал? – спросила она.
Он раскачивался, ничего не ответив.
– Ты сказал, я понятия не имею. Так расскажи, может, тебе полегчает.
– Это я во всем виноват.
– Это ты так считаешь.
– Я… эх. Что сказать. Бог объяснил мне, что делать, а я не послушал. А потом Эмброуз…
– Эмброуз?
– Он ждал меня. Кевин сообщил, что Перри пропал, шериф уже объявил его в розыск, так что Кевин сразу поехал в Фармингтон, а Ванде с Эмброузом пришлось дожидаться меня в Китсилли. Они ждали час. Целый час. – Он вздрогнул. – Кажется, я тебе не говорил… не говорил тебе, что с нами в Китсилли поехала наставницей… В общем, Ларри Котрелл оказался в Мэни-Фармс, а его мать на плоскогорье, и у нас возникли неприятности. То есть у нашей группы. Один навахо вломился в школу, и мне пришлось… нам пришлось… в общем, мне и… э-э…