Перекресток одиночества 4
Шрифт:
— Зато нашим будет что рассказать там в Бункере! Воскрешающие новости — вот что нам нужно! — бухнул старик и с хитрой улыбкой развел руками — Твоя наука, Охотник. Я хоть и замшелый уже пень, но учиться новому не отказываюсь. Вот только как нам бы правду о случившемся здесь отыскать?
— Дневники — тут же ответил я — Записи на чем угодно. А еще очень стоит поискать любые тайники. Уверен, что случись здесь то, о чем мы подозреваем, кто-то из тогда живущих не мог не заподозрить неладного.
— Но было уже поздно…
— Верно. Однако он или она могли оставить какую-то записку. Хотя бы с парой-тройкой слов.
— Тварь Лизаветта — убийца?
— Ага — кивнул я — Но это потом. А пока что, Сергей… начинай с главного склада. Но никаких рекордов
— Понял тебя, Охотник. А ты сам?
— А я проверю ту дальнюю дверь и вообще огляжусь — ответил я, выходя из комнаты — Да! Забыл! Продовольствие и одежду вообще не трогаем — пусть здесь остаются.
— Это зачем? — удивился Сергей и тут же понял — О! Можешь не объяснять. Для тех бедолаг сидельцев, кого закинет сюда злая судьба? Тогда и дверь запирать не стоит внешнюю.
— Мы и не будем — ответил я из коридора — Пусть у тех, кого выбросит из креста неподалеку, появится шанс выжить. И где здешняя радиорубка?…
Мне никто не ответил — Сергей успел нырнуть в склад и уже гремел там чем-то железным. Пожав плечами, я пошел к центральному помещению бункера — придется мне поискать ответы на свои вопросы самостоятельно…
Вообще тут много чего не хватало, но все нужное я обнаружил быстро — или остатки нужного. Первое, на что наткнулся и снова чуть обалдел от настоящего безумия — сваленное абы как под дальним столом радиооборудование. Оно включало в себя несколько массивных железных дырчатых корпусов, немного вполне по земному выглядящих частей, выточенные из дерева воронка микрофона и кольца наушников, а еще к этому прилагался целый ворох изрезанных на мелки куски проводов. Изрезанных! И снова все валяется под столом — такое впечатление, что кума Лизаветта с детства привыкла прятать свидетельства своих нехороших поступков именно под столами и с тех пор не отступала от этой вполне оправдавшей себя привычки. Раньше туда не заглядывали взрослые, а позднее туда перестала смотреть и сама выросшая, а затем состарившаяся, но так и не повзрослевшая злобная девочка Лизавета…
Что меня действительно удивило, так это открывшийся взгляду длинный, прямо действительно длинный и идущий на повышение относительно узкий коридор с двуцветными, если так можно сказать, стенами, начинающийся за неприметной дверью в общем зале. Сначала я обнаружил за дверью вместительный и холодный тамбур — температура плюсовая, но вряд ли здесь больше пяти-семи градусов тепла. В тамбуре обнаружился длинный широкий стол с большими кухонными досками для нарезки, несколькими длинными ножами и парой выточенных умельцами мясницкими топориками. Тут было чисто, сами столы выскоблены и только в ведре у стены я обнаружил потемневшие мелкие мясные обрезки. На миг меня обожгла пугающая мысль — а не людоедами ли были Лиза и Евгеша? Затащить сюда мерзлый труп, дать неспешно оттаять, затем взяться за топорик и… Встряхнув головой, чтобы отогнать эти мысли, я заторопился ко второй укрепленной двери со смотровой щелью и за ней оказался тот самый восходящий коридор.
Подъем был едва заметным, поэтому ступеньки не требовались и не было опасности оскользнуться, упасть и ехать до самой двери внизу. Неспешно двигаясь, я во все глаза осматривался и прислушивался. Тут не было тихо. Я слышал проклятый шепот Столпа, звучащий в голове заунывным сипящим эхом. А еще в коридоре гулял едва заметный сквозняк и отчетливо слышался завывающий звук гуляющего по снежным пустошам ветра — но едва-едва. Там слышен ветер за неплотно прикрытой форточкой.
Стены казались двуцветными, но на самом деле они состояли из двух различных материалов — снега и камня. Верхняя самая широкая полоса являлась спрессованным до бетонной твердости обледенелым снегом, а ниже шла тонкая полоса выдолбленного камня. Прикинув высоту стен, я понял, что этот коридор идет под самой поверхностью. Тут имелись и боковые помещения, оказавшиеся небольшими кладовками для всего, что не боялось мороза или даже нуждалось в нем. В первом встреченном помещении обнаружились вязанки дрова — их было не так и много, но все же дрова в убежище были в наличии. Во второй комнатушке я нашел то, что вызвало у меня прилив облегчение — разделанные на крупные и мелкие куски медвежьи туши и их еще невыделанные шкуры. Следующая каморка оказалась не помещением, а охотничьим инструментом — вход в нее был перегорожен запираемой на засов выглядящей очень знакомо железной решеткой. Глянув сквозь нее на потолок клетушки, я увидел железные решетчатые створки, снаружи прикрытые закрепленными досками и заиндевелыми шкурами. Изнутри на створках люка имелись скобы, в которых надежно зафиксировались два железных штыря-засова. Еще там торчало несколько железных колец, а в коридоре стояли багры с крюками. Оценив увиденное, я понял, что смотрю на весьма продуманную ловчую яму. Тут охотились на медведей, не покидая убежища…
Господи… да это же гениально.
Пассивная охота сравни пассивному денежному доходу — зело приветствуется любым разумным человеком.
И вариативность в наличии — можно просто разблокировать створки и ждать, когда в них провалится мирно ползущий по снежной целине медведь. Можно выложить сюда вкусную приманку и ждать ползущую на запах добычу. Даже если сначала сползутся черви, их ничего не стоит убить, а на запах их крови явятся медведи.
Возможно, этот метод не столь результативен и не так быстр, как активная охота, но зато он лишен всех страшных опасностей, что постоянно сопровождают меня в каждой вылазке. Так, к примеру, можно вообще не переживать о размерах зверя — даже особо крупный матерый зверь ничего не сможет сделать и погибнет вон от тех коротких копий, что стоят за баграми и при надобности превращаются в идеальное оружие. Второй немаловажный плюс — можно не бояться летающих тварей с их неожиданными неслышными атаками из снежной круговерти. И плюс третий — на такую охоту требовалось куда меньше сил как физических, так и душевных, что весьма на руку людям преклонного возраста. Дальше можно добавить еще с пяток более чем полезных бонусов от такого способа охоты — безопасная разделка туши, хранение мяса прямо на месте убийства, отсутствие тяжкой транспортировки…
Голова тут же заработала в этом направлении, и я уже представил себе откуда и как начать протягивать правильный коридор из Холла нашего Убежища, как согласовывать и мотивировать это с Замком, как распределить смены и чем воодушевить людей. Стащив перчатку, я достал из кармана свернутый лист драгоценной бумаги и с помощью карандашного огрызка сделал подробные заметки и даже набросок этого хитрого охотничьего сооружения — включающий в себя схему коридора и тамбура. Ведь дело не в примитивной ловчей яме, а в окружающей ее реально продуманной и удобной инфраструктуре.
— Охотник!
Очнувшись, я оглянулся на уже раз в третий окликнувшего меня Сергея:
— Да… извини…
— О чем так глубоко задумался-то?
— О старых добрых способах промысловой охоты — улыбнулся я, убирая чертеж в карман — Что случилось?
— Да просто хотел сказать, что начали таскать и оружие уже в вездеходе. Но мы физически не сможем вместить все полезное в вездеход.
— И не надо — ответил я — Многое оставим здесь. Не боящийся мороза и ветра груз тоже перетащим — я потом закреплю его на крыше вездехода.
— Понял. Тогда мы продолжаем?
— Конечно.
— И мне помогать?
— Само собой. Ты к чему это вообще, Сергей?
— Да просто ты застыл столбом ледяным посреди коридора и молчишь. Голова наклонена, шепот тут этот клятый звучит набатом… вот я и начал переживать о тебе.
— Не стоило — рассмеялся и ткнул пальцем в решетку ловчей ямы — Я размышлял о немалой полезности их способа охоты.
Заинтересовавшись, старик подошел, быстро все осмотрел, глянул на копья и все понял без моих подсказок, восхитившись: