ПереКРЕСТок одиночества

Михайлов Дем Алексеевич

И мне подобная аскетичность только во благо. Было бы куда хуже, окажись здесь что-то похожее на кабины наших современных воздушных лайнеров – десятки приборов, сотни мигающих огоньков и чуть ли не миллион кнопочек и тумблеров. Не представляю как пилоты справляют с этим мигающим и пищащим хаосом…

Здесь же все просто – вот штурвал и вот пара приборов. Берись и рули! И меня этот принцип безмерно радует. Я ведь ни разу ни пилот.

Посидев в удобном кресле еще немного – могли бы оставить такое и в кокпите, жадюги! – дернул рычаг еще раз. Я обязан проверить. Едва в рубку сквозь окна хлынул свет, метнулся к люку, изучил запор. Простая задвижка. Дернуть ее. Толкнуть люк. Скрипнув металлом, люк приоткрылся, мне в лицо ударил ледяной ветер, принесший щедрую порцию снега. Поспешно захлопнув люк, закрыл задвижку, дернул рычаг.

Жалюзи опустились.

Итог…

У меня есть обзор.

У меня есть выход наружу. И он же вход снаружи – для Шерифа и Арни.

Управление?

В потенциале – есть. Проверить сейчас не рискну. И на всякий случай нам пригодятся все запасы имеющихся веревок и ремней – вдруг судьба покажет злобный насмешливый оскал и придется воспользоваться резервным планом.

Спустившись сквозь люк в туалет, поправил прикрывающий пробитый ход половик. Хотелось орать во всю глотку от радости. Хотелось прыгать. Хотелось выпить пару бокалов вина. Но вместо этого я отправился на пробежку, заставив себя пробежать рекордное расстояние – сбился со счета, когда пятьдесят с лишним раз пробежал центральный коридор. Бегал до тех пор, пока ноги не начали заплетаться. Чуть отдохнув, взялся за гирю. И провел еще сорок минут в упражнениях. Мне нужна сила и выносливость. Быстрота и ловкость. Я не знаю, что мне готовит будущее. И должен сделать все от меня зависящее, чтобы встретить грядущее подготовленным наилучшим образом.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Неделя пролетела незаметно. Но при этом каждый час тянулся невероятно долго. Вроде противоречие. Но такое уж у меня было ощущение. На мою долю выпало томительное ожидание. Руки рвались к штурвалу. Схватить, взять управление на себя, совладать с крестом, направить тяжелую машину к земле – к свободе!

Но я терпеливо ждал. И чтобы не сойти с ума от ожидания, придумал себе кучу работы и обязал себя общаться со всеми, кто имеет такое желание. Таковых, к счастью, оказалось немало.

Кого я только не повидал…

Случилось встретиться с двумя полными безумцами. Один был полностью наг и невероятно заросшим. Приникнув к окну, для начала он облизал стекло, после чего откровенно поведал, что хотел бы отведать моего мяса. И если я брошу в ящик хотя бы пару своих пальцев, в обмен он даст мне такую классную штуку, что я даже не поверю. Когда я поинтересовался штукой и попросил ее показать, безумец согласился, но сначала велел мне отрубить себе пару пальцев – чтобы доказать мою серьезность. Кидать вкусные пальцы в ящик пока не надо – достаточно просто отрубить их. А он тут же покажет классную штуку – она тут, лежит у его ног. Он покажет сразу же! Давай, руби пальцы! А потом и поменяемся! Посмеявшись, я дернул за рычаг и опустил заслонку. Безумен этот нудист или нет, но все рычаги он дергает исправно. Иначе не летал бы так высоко.

Второй безумец казался более вменяемым. Но ровно до тех пор, пока не завел тему о том, что все вокруг нас – виртуальная реальность. Что-то вроде большой ужасной компьютерной игры. На самом же деле мы лежим неподвижно, бодрствует только наш мозг, напрямую подключенный к игре. Он говорил убедительно, чем-то напоминая Орфея – чудаковатого ученого. Встречались ли они? И если да – кто кого убедил?

На восьмой день я резко успокоился. Расслабился и начал жить спокойной жизнью примерного узника, не забывая каждый день проведывать верхнюю рубку и проводить там некоторое время. Каждый вечер уделял час физическим нагрузкам, особый упор делая на приседания и бег. Пробежка… она заняла особое место в моей жизни. Каждый день я бегал до изнурения, останавливаясь, когда не мог уже сделать ни единого шага. И быстро прогрессировал, с каждым днем увеличивая время бега. Паузу сделал только на четвертый и седьмой день, почувствовав в эти дни навалившуюся усталость.

За пролетевшую неделю дважды общался с Шерифом. И в последнюю нашу встречу он порадовал меня известием – дыра наружу пробита. У него появился выход. Он не стал вынимать часть стены. Наоборот – надежно закрепил все так, чтобы не вывалилось. Ни к чему показывать идущим следом узникам зияющую в корме дыру. Сейчас он занят накоплением съестных припасов и скупкой веревок, тросов и ремней. Старается не привлекать внимания, покупая по чуть-чуть и ожесточенно торгуясь.

Один раз я встретился с Красным Арни. И не сразу узнал

его – Арни невероятно сильно похудел, сгорбился, в глазах прочно поселилось безразличие. Я говорил с ним час, методично убеждая, что со смертью друзей жизнь не заканчивается. Во что бы то не стало надо жить дальше. Жизнь продолжается… Он механически кивал, соглашался во всем. Поняв, что мои слова мало что решают, я использовал последний козырь – упомянул о архиве Марии. О архиве их клуба шахматистов. Напомнил, что бумаги сейчас валяются где-то там, в обломках разбитого креста. И там же лежит тело Марии. Мы обязаны совершить успешный побег, найти разбитый крест и с почестями похоронить останки Марии. Заодно заберем архив – это их летописи, их история. Сработало. Красный Арни оживился. Вскинул голову, начал отвечать осмысленнее и кое-где даже возражать. Прежним не стал, но появилась хотя бы тень былого делового человека. Я не преминул добавить, что заняться этим в первую очередь должен он сам – как лидер и последний член важного общества. После чего мы распрощались. Опуская рычаг, Арни впервые поднял взгляд и твердо пообещал – отныне он будет пахать как проклятый. Первый корпус он почти пробил, подставку для кормильни соорудил. А сейчас удвоит усилия.

Этот разговор был четыре дня назад. И теперь мы ждали только Красного Арни.

Но, успокоившись, я перестал терзать себя и окружающих, решив, что главное в нашем замысле – хорошая подготовка к любым неожиданностям. Лучше мы просидим тут лишние пару недель. Или даже лишний месяц подарим чертовым тюремщикам и поработаем на них еще. Зато потом, подготовившись на отлично, проделаем все молниеносно и четко.

Решив так, сразу почувствовал, насколько легче стало голове. И появились важные мысли требующие обдумывания. Маневрирование. Предположим, управление крестом я перехватил. И оно оказалось столь же простым, как и выглядит. Крест не истребитель, бешеных скоростей пока не показывал, маневры совершает с солидной медлительностью. Вот только даже медленные маневры опасны, когда ты находишься внутри оживленного роя сотен летающих келий. И рой живет по своим законам. Кто-то поднимается, кто-то опускается, некоторые отходят в сторону для причаливания. И в этом бурлящем месиве я должен спуститься до земли, никого при этом не протаранив. А обзор из рубки вообще никакой. Из рубки прекрасно виден крест и вообще круговая панорама. Видна часть неба. Но вовсе не видать нижних воздушных слоев.

А облачный слой? Он невероятно густой. Тяжелые тучи несущие тонны снега. А в них крупные «дробины» крестов.

Хотя…

Зачем сразу нырять вниз?

Что если поступить наоборот – подняться выше?

Метров на сто. Может на двести. Подняться выше всех. Затем уйти в сторону на километр. И только затем начать спускаться. В таком случае на моем курсе не должно оказаться препятствий. И даже в облачном слое мы окажемся в гордом одиночестве.

Мысль…

Воодушевившись, я сбегал в кокпит, минут двадцать пялился в небо, оценивая количество келий, поднявшихся выше меня. И убедился, что таких немного. Найдя чистый лист бумаги в журнале обмена, принялся излагать свою теорию о будущих маневрах, на ходу внося поправки и подолгу размышляя над каждым пунктом.

На десятый день ожидания встретился с Шерифом. Он отдал мне рацию. Показал такую же – забрал у Арни. Сказал, что мы, как наиболее активные участники, должны постоянно находиться на связи. Арни же в последнее время частенько не отвечает на вызовы. Он еще не оправился до конца.

Я изложил ему свой план касательно маневрирования. И старик устроил мне настоящий суровый экзамен, задав кучу неожиданных вопросов. Вместе мы внесли мелкие поправки. Прикинув риски, рассчитали на наш взгляд самый безопасный курс, вместе отказались от приближения к Столпу – вдруг тот радостно шарахнет по наглой выскочке? Мы пойдем в противоположную сторону. И там уже начнем спускаться…

На том и порешили.

Выпили по бутылке вина и распрощались.

Еще несколько дней, максимум неделя – и мы приступим, начав не раньше, чем будем полностью готовы.

Усевшись в кокпите, укутавшись одеялом, я погрузился в чтение Графа Монте Кристо. Наши судьбы – моя и Дантеса – во многом схожи. Особенно в главном – в несправедливости приговора. Хотя у меня и суда-то не было. Но скоро я исправлю эту несправедливость.

***

Сонливость.

После обильной трапезы и медового горячего питья я почувствовал сонливость.