ПереКРЕСТок одиночества
Шрифт:
Продолжай лежать… просто продолжай лежать и наблюдай…
Неизвестный появился в хвосте креста. Шагах в пяти от кормильни. Постоял неподвижно, глядя на меня. Мы изучали друг друга. Он видел одеяло и мои торчащие ноги. Узник спит. Все хорошо. Все как всегда. Он видит дрыхнущего сидельца.
А что вижу я?
А я вижу странное. Настолько странное, что вновь усомнился в себе – на этот раз в трезвости рассудка.
В коридоре стоял водолаз.
На первый взгляд в точности такой, какими изображены водолазы начала двадцатого века. Мешковатый серо-зеленый костюм, широкий пояс с парой подсумков, медный большой шлем со стеклами,
Тюремщик.
В коридоре моего креста стоял тюремщик.
Больше некому.
Вот один из тех, кто заключим меня сюда. Страх, злость, возбуждение, странная легкость в теле… мне стоило огромных трудов остаться неподвижным. Я сплю. Я обычный узник, заснувший после сытной еды. Вижу светлые сны о том, как освобожусь через сорок лет. Я сплю…
Тюремщик сделал шаг. Замер ненадолго. И пошел уже свободно, с каждым шагом становясь все ближе. В оконце шлема проявилось лицо. Обычное человеческое лицо. Крупные черты, большие надбровные дуги, глаза утопают в тени. «Водолаз» остановился у постели. Я размеренно глубоко дышал. В груди назревал ком – странное ощущение удушья, хотелось сломать размеренный дыхательный ритм и вдохнуть полной грудью. Так всегда бывает, когда человек вопреки автоматическим инстинктам пытается контролировать дыхание и замедляет тем. Но я держался. Продолжал спокойно дышать.
Чуть постояв, тюремщик, мягко ступая, двинулся дальше, пропав из виду. Я терпеливо ждал, считая про себя секунды. Если он не прибавил и не убавил шага, сейчас находится у первого рычага. Вот он у стола. Там дальше закрытая стальная дверь туалета. И в этом огромный плюс – если он ее откроет, я услышу. А следом, если очень повезет, услышу приглушенные шлемом восклицания удивления и злобную ругань, когда он обнаружит пробитый потолок.
Секунда… еще одна…
Он уже должен быть у двери. Но он мог задержаться у стола – там много мелочей, может что-то привлекло его внимание. Или он решил оставить туалет на потом и сначала осмотрит головную часть креста. Потом он вернется, сдвинет дверь туалета…
Почему так тихо? Почему ты так тихо ступаешь, мать твою?! Прояви себя, ублюдок! Кашляни! Скрипни скафандром! Выдай свое местоположение!
Шорох раздался совсем рядом. Вплотную ко мне. И еще никогда в жизни я не совершал столь сильного внутреннего усилия, чтобы остаться неподвижным.
Он стоит у изголовья! Навис надо мной. И неподвижно стоит! Какого черта?!
Шорох…
В поле зрения показались его ноги. Остановился. Звуков добавилось – что-то тихо звякнуло, так звенит ременная пряжка. Мозг тут же выдал картинку – ременные пряжки на двух подсумках подвешенных на ремне с большой металлической пряжкой. Звук был тихим. Звонким. Почти невесомым. Так звенит мелкая пряжка. Это подсумок…
Перед лицом возникли пальцы. Я поспешно прикрыл глаза, оставив крохотную щель. Стало светлее – он откинул прикрывающий мою голову край одеяла. Шорох. Легкое дуновение на лице. Ушла еще часть одеяла. Сейчас покажется молоток лежащий под боком…
Что-то холодное прижалось к тыльной части шеи, неприкрытой одеждой. А следом послышался преисполненный злорадством тихий голос:
– Тебе стоило проявить смирение.
Дернувшись, я плечом отбил непонятную
Стой…
Стой!
Оставив окровавленную отвертку в теле «водолоза», скатился с него, лег на спину. Тяжело дыша, подняв руки над собой, долго смотрел на окровавленные ладони. Капли крови медленно стекали к запястьям.
– Вот дерьмо! – выразил я обуревающие меня эмоции самым доступным способом – Подъем!
Отданная самом себе команда сработала. Вскочил легко, глянул на свою жертву пристальней. Крупный мужик. Скафандр скрадывает очертания тела. Оконце шлема забрызгано изнутри кровью. Сквозь красную пелену видно застывшее лицо, удивленные небольшие глазки слепо смотрят в никуда. Мертв.
– Так… так… - забормотал я – Так…
Окровавленной ладонью отвесил себе звонкую пощечину. И еще одну – по другой щеке. Очнись, придурок! Хватит мямлить! Надо действовать! И немедленно!
Оказавшись у источника воды, вымыл лицо, руки. Метнулся обратно, по пути подхватив оставшуюся на кровати штуку. Бросил на стол. Схватив рацию, щелкнул тумблером:
– Шериф!
Потрескивающий эфир молчал…
– Шериф!
– На связи. Что такое?
– Немедленно готовься. Полный сбор. Ищи способ подняться на крышу. Немедленно!
– Что случилось? – голос старика помрачнел, появилось напряжение.
В эфир такое говорить не стоит. Ой не стоит. Но мне надо передать ему суть, чтобы он понял серьезность положения.
– Ко мне наведался гость ночной. И лег отдохнуть на моем полу.
– Что? Повтори-ка… О! Черт! Я правильно понял? Ты уб…
– Шериф!
– Понял. Так да или нет?
– Да. Наглухо. Чертур мифический в избушку мою заглянул. И скоро пропажи доброго молодца хватятся. И отправят на его поиски целую рать.
– Черт! Ну надо же было вот так, а? В самый ненужный момент… Так… и что теперь?
– Собирайся! И готовься сменить климат!
– Кто сказал, что наша чалка скоро? Может придется ждать еще пару дней до следующей нашей чалки!
– Ты ведь сейчас впереди меня? – окончательно наплевал я на конспирацию – Верно?
– Верно. Я вперед ушел после нашей последней чалки.
– Высота?
– Та же.
– И у меня. Пробивай дыру, повесь какой-нибудь яркий знак. Желательно красный или оранжевый. И начинай паковаться. Я иду за тобой.
– Сейчас перехватываешь управление?
– Выбора нет, Шериф! Его хватятся и очень скоро! Решай прямо сейчас – либо оставайся здесь и спокойно живи. Либо начинай действовать! Мне надо знать прямо сейчас – ты со мной? Или нет?
– Я в деле! Тебя понял. Начинаю сборы.
– Где крест Арни?
– Должен быть чуть ниже меня и дальше по курсу.
– Узнаешь его крест по внешнему виду?
– Попытаться можно.
– Хорошо. Я иду за тобой, Шериф! И когда подойду – хочу, чтобы ты уже стоял на крыше креста в полной готовности!