ПереКРЕСТок одиночества
Шрифт:
Люк!
Повернувшись, я забегал лучом фонарика по полу. Этот угол пуст. И этот.
А здесь?
Свет остановился на закрытом большом люке. Над ним закреплено на стене пару скоб для рук. Прыжком оказавшись рядом, дернул задвижку, поднял тяжелый люк. И уставился на кирпичную кладку. Уверен – подо мной туалет. И главное – здесь нет проклятой решетки.
Оглянувшись, жадно осмотрел оборудование еще раз. Рычаги, управление, шкаф. Здесь много чего интересного. Руки чешутся опробовать все. Но сначала – люк. Я обязан проделать сюда прямой проход. Положив фонарик рядом с люком, приставил
Как я рад вашей небрежности, тюремщики! Как я рад! Согласен – никто не станет долбить потолок туалета. Выберут стену или пол. Кому потребуется проход на крышу креста? Что там делать? Хочешь выбраться – пробивай пол, бери длинную веревку – и прыгай. Но все равно – это небрежность. Или жуткая спешка.
Я проработал час. Выгреб мусор, прикрыл люк. Оставил здесь инструменты, прихватив с собой только фонарик. Выполз через люк и вновь превратился в упертую пораненную змею, ползущую в свое логово. Надо торопиться. Скоро время третьего рычага. Но уже сегодня вернусь сюда с запасами продуктов и воды. И проведу здесь немало часов за работой.
***
Два дня упорной работы. Ровно столько времени ушло на пробитие дыры достаточной, чтобы я мог свободно пролезть. Последний кирпич отвалился и с грохотом рухнул на пол туалета. Сметя туда же мусор, сбросил закрепленный конец веревки и спустился, впервые покинув рубку прямым, а не выматывающим окольным путем.
Отлично. Этот этап завершен.
Сбросив мусор в дыру отхожего места, оправился – долго пришлось сдерживаться, ой долго – и вышел в коридор. Не дав себе отдохнуть, занялся святилищем. Разгреб грядку, вытер начисто железный ящик, с натугой впихнул его на место. Притащив кусок стены, приладил его назад. С помощью пары болтов вбитых в щели, надежно закрепил кирпичную заплатку. Проверив, убедился, что сам по себе он не выпадет. Замазал щели грязью и прибереженной строительной крошкой, подмел пол. Отойдя на пару шагов, критично осмотрел результат. Ну… если особо не приглядываться, то ничего подозрительного не заметишь. Хорошо, что я еще не дошел в своей уборки до этой стены. Везде темные швы, кирпичная заплатка встала ровно. Убрав половик, повесил крест на голую стену, поставил чуть в стороне бутылки со свечами.
Восстановив грядку, полил ростки. Половик оттащил в туалет. И там потратил еще час, чтобы закрепить его на потолке и в углу. Чтобы он полностью закрыл собой люк. Вот теперь пришло время пожалеть, что выкинул черепа предшественников – украсить им угол и готово ужасное языческое святилище. Сюда тоже поставил пару бутылок со свечами. Надел на горлышко еще одной бутылки рулон туалетной бумаги. Поставил кружку. Отойдя, оценил сделанное и сокрушенно вздохнул – плохо получилось. Хотел сделать видимость обустроенного туалета, но как-то не вышло… Но хотя бы не видно дыры в потолке. И остается надежда на то, что, если сюда и попадет тюремщик с досмотром, он не станет проверять туалет.
Вернувшись в коридор, отправился мыться и стираться.
Едва закончил – зазвенел третий рычаг. Пальнем. Вот будет потеха, если сейчас меня накроет ответный удар Столпа…
В кокпит не пошел. Остался рядом с кормильней
Чалки за эти дни были, но с незнакомцами. Если точнее – пять чалок. Причем трое из сидельцев говорили на незнакомом языке и вообще не горели общаться. Еще двое побеседовать были не прочь. Но, как сговорившись, они предпочитали говорить только о прошлом. Причем один решил просветить меня про жизнь Наполеона и его подозрительнейшую смерть на острове Святой Елены. А второй сиделец целый час с жаром доказывал, что старообрядцы никогда не совершали добровольных самосожжений и на самом деле их вырезал особый тайный отряд имеющий приказ искоренить строптивцев. И на это намекает куча свидетельств…
Что с вами, люди?
Посидев чуть в кокпите, перечитал пару глав из Графа Монте Кристо. Для мотивации. И для понимания – Дантесу пришлось куда хуже, чем мне. Но он выдержал, заматерел, набрался знаний, сбежал, разбогател и отомстил обидчикам. Не знаю насчет мести, но успешный побег в моих ближайших планах.
С надеждой ждал чалки с Шерифом или Арни. Но не случилось. И я отправился спать.
***
– Как наши дела? – отхлебывая только что полученное из кормильни горячее питье, поинтересовался я.
– Долблю. И Арни долбит. Но бедные мои руки – Шериф показал забинтованные пальцы – Неудобно там. Дело едва движется.
– Но движется?
– Движется.
– Арни?
– От меня отстает, конечно. Пробил одну вертикальную щель у кормильни. Использует мой бурав. Старается вовсю. Бросил курить.
– Да ладно?
– Ага. От этого стал еще злее, но дело делает. А у тебя как дела?
– Я попал в рубку. И там есть штурвал – улыбнулся я.
Шериф едва со стула не упал. Удержав равновесие, подался вперед:
– Да ладно!
– Ни слова лжи – улыбнулся я еще шире – Но радоваться пока рано. У меня еще нет выхода наружу. Хотя есть пара мыслей на этот счет. И я не рискнул трогать оборудование. Вдруг состояние креста отслеживается тюремщиками? Мне нежданные гости пока не нужны. Ну и еще боюсь, что, тронув штурвал, отключу работу автопилота.
– Резонно. Но ты нашел рубку! Когда Арни рассказал мне – я не поверил! И ведь никогда не обращал внимания на горбатый силуэт твоего креста! Да и до этого видел такие же! И все равно мимо глаз пропускал.
– Рад что ты разговорил Арни. Он пришел в себя?
– Не совсем. Но держится. Его можно понять – потерять двоих друзей за один день. Они долгонько вместе.
– Согласен. У меня с ним пока чалки не было. Но постараюсь подбодрить, если встретимся. А пока держи подарок. Потом передашь его Арни.
Опустив в ящик предмет, я дождался, когда Шериф заберет его и пояснил:
– Нашел в рубке. Там стеллаж у стены – а под ним эта штука и лежала. Пусть сломанная, но все же это…
– Пила! – закончил за меня Шериф – Черт! Пила! И как? Берет кирпичи?