Перекресток времен. Золото и сталь

Захаров Андрей Николаевич

Увидев такой поворот в сражении, Алексей Нечипоренко также бросил своих подчиненных в атаку.

Отступающие китонцы практически не сопротивлялись. Только единицы из них пытались как-то отбиться от внезапно перешедшего в наступление врага. Основная же их масса, бросая оружие, старалась побыстрее покинуть поле боя. Но, видимо ведущая

через рощу и далее тропа была не слишком широка, поэтому и не давала возможность всем одновременно сбежать, образуя своеобразную человеческую пробку. Вот в эту толпу, напоследок и ударили минометы, чем еще больше усилили панику среди отступающих.

Помня народную мудрость о том, что загнанная в угол крыса кидается и на льва, Нечипоренко, а за ним и Вайра, с трудом остановили своих воинов. Запретив им приближаться к китонцам ближе, чем на пятьдесят метров, Алексей зло приказал:

– Расстрелять их из всего что есть! Но в рукопашную не вступать!

Бойцы словно ждали этого. В обезумевшую от грохота и страха толпу ударили пули, арбалетные болты, полетели гранаты с камнями. Избиение прекратилось только тогда, когда исчезла спина оставшегося в живых и успевшего скрыться в лесной чаще последнего китонца. И как-то сразу наступила тишина. Следом за ней накатила усталость. Преследовать врага никто не спешил. Надо привести себя и оружие в порядок. Мало ли что.

– Просто так отпускать их нельзя, - произнес Нечипоренко, вставляя последний магазин в автомат.
– Вайра, надо им хвост так поджарить, чтобы драпали не оглядываясь.

– Согласен, - ответил молодой уаминка, при этом старательно, но быстро чистящий шомполом стволы своего ружья от порохового нагара.
– Как сказал проводник, дальше широкого места нет. Только узкая тропа. Я пойду со своими вперед. Будем стрелять им в зад, чтобы быстрее бежали. А где Андрей? Что-то его я не видел, жив ли он?

– Жив. Но плохо ему, - Алексей кивнул головой в сторону селения.
– Жену убили. Тимту.

Никак в себя прийти не может.

– Много наших погибло?

– Пока не подсчитали, но больше сотни точно. И раненых не меньше. Девчонок-арбалетчиц жалко. Молоденькие ведь совсем были. Им бы дома детей рожать, а они здесь полегли, - после этих слов Нечипоренко замолчал. Оглядев поле битвы, усеянное вражескими трупами, он с хрипотцой в голосе добавил.
– Моя вина. Плохо разведку организовал. Не просчитал ходы противника наперед.

– Не вини себя. Наперед могут знать только боги, но не люди, - успокоил его Вайра. Он уже давно понял, что появившиеся здесь виракочи не боги, а такие же люди, как и его народ. Но от этого его уважение и восхищение ими нисколько не уменьшилось.
– Что дальше делать будешь?

– Приказ надо выполнить. Несмотря ни на что. Ведь его пока никто не отменил, - ответил Нечипоренко.
– Быстро приведем себя в порядок и выдвигаемся вслед за тобой. Нам еще армию Кискиса надо успеть разгромить.

– А Андрей как? Что с ранеными делать будем?

– Оставшихся раненых китонцев, добить. Некогда нам с ними возиться, - Алексей зло сплюнул в сторону.
– Григоров останется здесь. Все равно он сейчас не боец. Пока от горя не отойдет. Оставлю ему полсотни пехотинцев. Пускай за нашими ранеными поухаживают. Убитых наших соберут и похоронят по-человечески.

– Сердца своих погибших воинов уаминка и уанка хоронят на своей земле, - вдруг возразил Вайра.
– Надо сообщить Ника Тима и нашему верховному жрецу Иллайюку, чтобы прислали людей и жрецов для проведения ритуала. Мы никогда не оставляем своих на чужой земле.

– Хорошо, - согласился Нечипоренко.
– Сейчас напишу рапорт Николаю Тимофеевичу и с гонцом отправим его к нашим, под Уануко. Готовься выступать.

– Ас. Да будет так!