Перекрёсток вселенных
Шрифт:
Внутри ракеты царила тёплая, умиротворяющая атмосфера. Закутавшись в лёгкое одеяло, Никитина едва не захлебнулась горячим сиропом, сделав большой глоток. Нервы ещё не успокоились.
Зубы неприятно клацали по пластиковой трубке. Горячий напиток ободрил её, но дрожь не унималась. Капитан осуждающе сверлил её холодным взглядом.
— Что я ддол-жна ббыла ссде-лать? — заикаясь, спросила Никитина, выглядывая из-за края одела, которое натянула почти на глаза, — нет, кконечно, я ввиновата.
— Разве, — спросил капитан, — мы не договаривались
— Нет, не говорил ничего! — ответила Тана, — может быть… подумал? Ты ведь порой забываешь, что я не слышу твои мысли! Ты теперь плоть и кровь, как я. И не смотри на меня так! Слава…
Он остался с ней в ракете и некоторое время провёл рядом. Сильная усталость сказалась, за последнее время они мало позволяли себе отдыхать. Никитина уснула. Когда Никитина проснулась, они возобновили разговор.
— Да, я больше не могу читать мысли, но сигнал бедствия от систем жизнеобеспечения принять могу. Зачем ты отключила связь? — спокойно спросил капитан.
Он испытующе посмотрел на неё из-под нахмуренных рыжих бровей. И вновь укоризненно покачал головой.
— Я не знала, что робот исправен! — ответила она, — а на твою помощь я не думала рассчитывать! Ты ведь уже не тот. Твоё тело разрушается с каждой минутой…
Женщина спрятала лицо в одеяло. Его взгляд был неумолим и она не знала, куда ещё ей деться. Вдруг она почувствовала прикосновение ладони к своей голове. Он нежно погладил её волосы. Никитина опустила защитный плед и подняла на капитана заплаканные глаза.
— Слава? Так теперь тебя звать? — спросила она.
— Ты должна была предупредить меня, куда направляешься, — произнёс капитан, — быть может, иногда я забываю, что человек. Но разве люди не совершают ошибки? Не сомневайся во мне. И, пожалуйста, в следующий раз, не отключайся!
Зимородков коснулся ладонью её щеки. Никитина смутилась, но не отвернулась. Она пару секунд испуганно смотрела на него, прильнув щекой к его тёплой большой ладони. Зимородков потянул её к себе, вытащил из капсулы и обнял, прижав к груди. Она не сопротивлялась.
— Скажи, что ты… всё ещё Фрег, — попросила женщина.
— Я всё ещё Фрег, — ответил мужчина, — знаешь, я только сейчас понял, чего мне так не хватало. Целую вечность я не ощущал человеческого тепла…
Женщина осторожно положила голову ему на плечо, ощутив теплоту его тела. Они медленно качались в невесомости. Оба молчали. Что-то убаюкивающее, необъяснимое, таинственное, словно знакомая мелодия, витало повсюду. В этой космической музыке она услышала биение его сердца, их сердца бились в унисон.
Неожиданно, она с нежностью взглянула на него, обхватила его косматые рыжие щёки и стала целовать. Она жарко целовала его в жёсткую шерсть, в глаза, в лоб. Руки её гладили его голову, сильные плечи.
Он изумлённо следил за ней синими глазами и всё крепче сжимал в объятиях. В какую-то секунду его руки взвились вверх и утонули в её мягких, каштановых локонах, он потянулся к ней и поцеловал в губы.
Фрег нежно обнимал её. Она видела его счастливые глаза. Но тут она замерла, на её лице отразилось сильное волнение.
— Твои ресницы! — закричала Тана.
— Что, что с ними? — спросил капитан и стал трогать свои глаза, — все выпали?
— Они… снова растут.
Ракету сотрясло от страшного удара. Космонавты замерли, напряженно вслушиваясь. Никитина зажмурилась. Капитан всё ещё держал её в объятиях. Новые удары прошлись по корпусу, пошатывая ракету. Казалось, снаружи взбесилась непогода и хлынул проливной дождь, раскачивая стены их шаткого укрытия, куда они заскочили, чтобы ненадолго спрятаться. Вслед за ливнем посыпался тяжёлый град.
— Предвестники Демона ночи! — слова капитана прозвучали зловеще.
— Пора? — вздрогнула Тана, возведя на мужчину полный отчаянья взор.
В глазах капитана она увидела своё отражение. Она оцепенела. Что-то таилось в чёрной бездне его зрачков. Нет, не человек смотрел на неё. В глубине его глаз сияли древние звёзды. Это был всепоглощающий космос. Некоторое время Никитина испуганно всматривалась в этот непостижимый мрак.
«Кто ты, неведомый странник, явившийся из далёкого космоса? Прошедший долгий путь. Познавший вечность. И холод, звенящий в глубине вселенной. Сотканный из ледяного вихря, туманных созвездий, огня неприкаянных комет. Ты сам космос…
Моё горячее сердце! Оно одиноко билось, освещая путь, как маяк среди безумства стихии. Пыталось вести корабли прочь от опасного берега, к далёкой, спасительной гавани, но ты не испугался смертельных рифов, ты презрел страх! Но лишь на миг озарил бесприютный атолл луч долгожданного света. И вот ты уже уходишь, вырвав моё израненное, погибшее сердце, ведь ему больше незачем пламенеть сквозь мрак! Оно стремилось, преодолевая тернии, за край вселенной, на встречу лишь к тебе одному!»
Выбравшись из ракеты, они остановились на леднике. В неведомой тишине, в темноте пространства, падал дождь из алмазов. Скопления железных частиц, обросшие льдом, поблёскивали в лучах ярких фонарей. Сплошным потоком метеоритный дождь прошёлся по кольцам, устремляясь всё дальше вниз к синей планете. Завеса из хрустального дождя ушла в сторону, оставив на обшивке ракеты незначительные повреждения.
Капитан помог Никитиной забраться в полит, который стал частью ракеты и их плана.
— Прощай, — произнесла в микрофон Тана, — а впрочем, не знаю, что говорят в подобных случаях…
Капитан кивнул и протянул руку для прощального рукопожатия. Она схватилась за его перчатку двумя руками.
— Нет смысла, — сказала Никитина, — какой смысл… ты ведь не вернёшься…
— Всё будет хорошо, — ответил капитан, — Они заберут тебя. У тебя достаточно ресурсов для того, чтобы перекантоваться!