Перекрёсток
Шрифт:
– Что, неужели всё настолько плохо? – Арда улыбнулась, представив холёную подругу за таким неэстетичным занятием.
– Беспросветно. Как по мне, туда совсем не обязательно сажать мага-целителя. Отвар от боли в животе, припарка от мигрени и порошок от бессонницы. Даже обезьяна бы справилась.
– Больные не виноваты, что ты такая привереда. Уверена, если бы они знали, как тебе скучно лечить обычные болячки, постарались бы подцепить что-то менее банальное.
– Хорошо тебе издеваться. Тебя вот почти сразу направили в секцию экзотических растений.
Ещё немного поворчав, Стелла глянула на настенные часы, встрепенулась и сказала:
– Десять минут до конца завтрака. А ты почему ничего не ешь? Опоздаем!
– Я не голодна, – ответила Арда.
И соврала. На самом деле, есть хотелось довольно сильно. Вот только она не могла заставить себя притронуться ни к горячему хлебу, ни к исходящей паром каше.
Оставалось надеяться, что к обеду подадут что-то холодное. Надеяться на то, что к полудню ей станет не так жарко, Арда даже не пыталась.
***
В очередной раз едва удержав равновесие, Феликс выругался сквозь зубы и вдавил пятки в бока лошади. Та виновато встрепенулась, ускорилась и стала старательнее поднимать ноги. Но Феликс знал, что её усердия хватит на пару сотен шагов, после чего она опять начнёт спотыкаться на ровном месте.
Мало того, что кобыла была ленива, вдобавок она оказалась очень тряской. Даже привычные к долгим поездкам, мышцы уже начинали возмущаться повышенной нагрузке. Тем сложнее было оставаться в седле, когда сонная кляча припадала то на задние, то на передние ноги, зацепившись за едва заметный корешок или кочку.
Но хоть Феликс с удовольствием бы высказал нерадивому конюху всё, что он думает о его подопечной, начиная с её лени заканчивая идиотской для служебной лошади кличкой «Снежинка», основная причина его дурного настроения была вовсе не в коне.
В конце концов его Верный уже почти оправился от травмы. Еще неделя-другая, и они снова будут вместе. Причина недовольства офицера королевской гвардии заключалась в том, с кем он теперь никогда не выйдет вместе в патруль. И в том, кого прислали ему на замену.
Две недели назад Феликс с напарником, выслеживая шайку разбойников, попали в засаду. Бой окончился в их пользу, они отделались легко, только вот бедняга Верный пострадал, да и то не смертельно.
Тем удивительнее для Феликса было то, что его напарник, с которым они работали уже почти четыре года, вдруг заявил, что с него хватит. Что его достали тупые приказы, утомила постоянная гонка за преступниками. Что вместо одного пойманного разбойника появляются три новых, и что если уж рисковать шеей, то делать это надо хотя бы не за жалованье.
Справедливости ради надо отметить, что Феликса он позвал с собой. Но хоть Гильдия наёмников бы дорого дала за бывшего гвардейца, такой путь Феликс отверг с негодованием. Есть ведь вещи важнее денег. Честь, справедливость, закон. Служение высшей цели.
Весь этот список он повторял всю вторую половину пути, как мантру. Потому что это был единственный способ молчать и не ссориться с его новым напарником.
Курт Долетто обладал недюжинной силой, мог процитировать любой пункт Устава наизусть, гордился длинным послужным списком и двадцатилетним стажем.
А еще, по мнению Феликса, Курт был редкостным идиотом.
За всю свою жизнь Феликс ещё не встречал человека, способного так быстро настраивать всех против себя. Курт одинаково бесил и коллег, и начальство. С ним не хотели повторно общаться свидетели. Да что там говорить, даже в стычках с задержанными, если уж они и решались напасть на королевского гвардейца, во всех заварушках именно Курт первым получал по лицу.
Когда командор поставил их в пару, только ленивый не подошёл к Феликсу, чтобы тихонько ему не посочувствовать. Поначалу он не понимал, в чем дело – не любивший сплетен и почти всегда находившийся в разъездах гвардеец был уверен, что способен сработаться с кем угодно.
О чем сейчас горько жалел.
Солнце, подобравшееся к зениту, нещадно пекло. Проклятая Снежинка спотыкалась, ноги ныли, а аккомпанементом Феликс в очередной раз выслушивал лекцию под жирным заголовком «Раньше было лучше».
…Раньше, во времена, когда учился Курт, программа подготовки была лучше. Длилась на два года дольше, и поэтому гвардейцы были всем гвардейцам гвардейцы. Не то что сейчас. Раньше без знания Устава оружие и почистить не давали, не то что использовать. А что сейчас? Вот знает ли он, Феликс, пункт восемь дробь семнадцать главы двадцать два? Да конечно, не знает, даже ответа ждать не стоит. А вот Курт, конечно, знает. И процитирует. А еще всю первую главу, чтобы показать, что он не просто какой-то отдельный пункт вспомнил. И всю последнюю главу в обратном порядке, с последнего пункта до первого. Впечатляет, да? А вот современная бестолковая молодежь так не может…
Вообще-то Феликс неплохо знал Устав. И ничего против не имел – ни против Устава, ни старой программы подготовки. Но и против новой, по которой учился сам.
После реформы гвардейцев стали меньше учить следовать процедурам и больше – думать и быстро принимать решения. Число преступников стремительно росло, они становились всё хитрее, и система подготовки изменилась. Теперь мало было просто уничтожить отряд «дозорных» в битве на дороге. Нужно было постараться взять в плен хотя бы одного, и выйти на главаря. И так везде.
«Главное не раскрыть преступление. Главное – не дать ему совершиться».
Уступив требованию короля как можно быстрее восполнять ряды гвардейцев, из программы безжалостно вычищались часы распевания гимнов, строевой подготовки, цитирования Устава. Зато занятия по логике и практика осмотра места преступления стали преподаваться куда более тщательно.
Правда, в старую программу входило больше часов боевой подготовки, и их недостаток Феликс остро почувствовал в первый же год службы. Но он справился, и на самом деле – вполне гордился тем, чего удалось достигнуть за пять лет после выпуска.