Перекресток
Шрифт:
— К Слизнорту,— ухмыльнулся Скорпиус.
Коридоры замка действительно были пусты, даже миссис Норрис, видимо, гуляла в Большом зале, в паре с Филчем. Младшекурсников осталось в школе не более десяти человек, так что мальчики совсем не боялись, что их застукают за безобразиями, что они в честь Рождества задумали.
Они все четко рассчитали: пока все в зале, нужно порезвиться в замке, а потом, когда придет время для парочек уединяться по углам (а это было вполне нормальным явлением для Хогвартского Рождества), нужно
В подземельях было холодно, но друзьям это не мешало. Дверь в класс была заперта, но в они туда и не рвались.
— Вот хранилище,— Джеймс толкнул дверь, но она не поддалась.— Алохомора…
— Поттер, Слизнорт не такой дурак…— начал говорить Скорпиус, но тут дверь в хранилище открылась.— Хм, оказывается, такой… Только после тебя.
Они быстро поменяли ярлыки на бутылочках со снотворным и слабительным зельями, в бутылку с успокоительным зельем добавили немного любовного и наоборот.
— Надеюсь, никто не умрет,— хмыкнул Малфой, когда они покинули подземелья, заперев дверь. Он увидел в руке гриффиндорца колбу.— А это что?
— Не поверишь: шампунь от вшей, даже такое у Моржа есть…
— И зачем он тебе?
— Ну, мы же к Филчу идем,— усмехнулся Джеймс.— Пивз обещал спрятаться там и отворить нам дверь, когда мы постучимся…
Полтергейст действительно был внутри кабинета Филча, где уже успел перепотрошить половину бумаг, вылить чернила и воткнуть перья в фотографию какой-то старой ведьмы. Джеймс с ухмылкой достал из шкафчика бутылочку со снотворным зельем, вылил ее содержимое и добавил туда шампунь.
— Не боишься отравить завхоза?— с гадкой ухмылкой спросил Скорпиус, глядя, как Поттер смазывает ручки стола зубной пастой, а губной помадой пишет любовное послание на мутном зеркале.— Ты себя ведешь, как мелкий пакостник…
— А я такой и есть! Все, пошли, Запретный лес нас заждался…
Они, крадучись, пересекли холл и выбежали на улицу, где еще горели фонарики и слышались голоса гуляющих школьников. Приходилось избегать не только дорожек, но и густых кустов, многие из которых уже были заняты.
— Вот, Малфой, с твоими экспериментами в следующем году я буду искать тебя здесь,— шепнул Джеймс, когда они миновали очередной «живой» уголок и, наконец, укрылись в тени теплиц, приближаясь к Запретному лесу.
— Поттер, уверен, что тебе будет не до меня: твой куст будет соседним,— хмыкнул Скорпиус, доставая палочку и зажигая ее за полой мантии.— Погоди минутку…
— Что?— Джеймс с недоумением смотрел, как Малфой подходит к темному домику Хагрида и шарит рукой между поленьями.— Ты чего?
— Видел несколько дней назад, как наш великанчик прятал здесь от посторонних глаз… а вот!— и Скорпиус извлек на свет божий почти полную бутылку Огневиски с ярлыком «Три метлы».— Может, и нам пора повеселиться, Рождество скоро, все-таки…
Джеймс усмехнулся и направился к Запретному лесу. На опушке они нашли не заметенное снегом бревно и сели. Скорпиус откупорил бутылку и сделал глоток.
— Малфой, ты помнишь, что нам всего по тринадцать?
— Мне, кстати, через пару месяцев четырнадцать,— заметил слизеринец.— Но, если ты не хочешь…
Джеймс выхватил у друга бутылку и пригубил, потом закашлялся.
— Ну, надо отметить наш первый поход в Запретный лес,— отдышавшись, сказал гриффиндорец.— Пошли…
Малфой поставил бутылку у дерева, и они вошли в темный, заметенный снегом лес.
— Малфой, тебе страшно?— они медленно брели, выдирая ноги из сугробов.
— С чего бы это? Рядом со смелым гриффиндорцем, да еще Поттером…— хмыкнул Скорпиус.
— Ну, тогда ладно. Интересно, тут водятся оборотни?
— Надеюсь, что нет: не особо хочется стать рождественской закуской,— ответил Малфой, а потом остановился.— Смотри…
Они замерли, глядя, как через лес медленно шествуют кентавры. Они все смотрели вверх, на звездное небо.
— Как думаешь, если они нас заметят…— начал Джеймс, а Малфой приложил палец к губам. Но тут стук копыт раздался позади, и мальчики резко развернулись, охнув. Перед ними остановился кентавр с широким шрамом через весь бок и грудь. На шее его висела тоненькая цепочка с каким-то орденом, смутно знакомым Джеймсу. Кажется, у половины его родственников был такой же.
— И что же это двое студентов делают ночью в лесу?— спокойно спросил кентавр, глядя на мальчиков.— Как я понимаю, Джеймс Поттер-младший и его друг, отпрыск последней линии Малфоев…
— Мы известны даже в лесу,— хмыкнул слизеринец.— Ну, нигде нельзя побыть инкогнито…
— Нам, кентаврам, многое известно,— мечтательно проговорил обитатель леса, и мальчики заговорщицки переглянулись.— Звезды нынче о многом рассказывают…
— То есть и звезды уже о нас знают?— Малфой попытался не рассмеяться.
— Звезды знают все, юный друг. Там многое написано…
— И о нас?— спросил Джеймс, пытаясь хоть что-то рассмотреть на небе.
— И о вас, юный Джеймс Поттер. И обо всех нас. И о тех, о ком еще почти никто не знает, но скоро они поведают в мире о себе…
— Это кто?
— Я не знаю.
— А когда?— Скорпиус почувствовал, как начинают мерзнуть ноги.
— Я не знаю. Может, завтра, может, через четыре года, может, через десятилетия…
— Ладно, тогда мы пойдем, а вы, когда узнаете что-то определенное, пришлите сову, хорошо?— Малфой дернул друга за мантию.
— С Рождеством,— улыбнулся кентавру Джеймс и махнул рукой.
— И вас. Сегодня такая яркая Венера, но Марс все равно с каждым днем краснее…— изрек кентавр и пошел в глубь леса, куда ушли его сородичи.