Переквалификация
Шрифт:
Они протолкались к стойке. Зеб огляделся и сказал:
– Любопытное местечко!
– Он не исключал, что местечко делают любопытным его, Зеба, внутренние датчики и сенсоры.
– Что там за старуха у входа?
Лори подняла глаза от пивной кружки. Зеб указывал на женщину у двери, застывшую перед столиком с религиозными листовками и брошюрами.
– Она здесь работает. Не обращай внимания. К этому времени тетка всегда пьяна.
Зеб покачал головой. Женщина была бесформенной, болезненно-бледной, со спутанными волосами.
– Не пойму, зачем выпускать таких уродливых роботов!
– Она
Но Зеб прислушивался к неведомым прежде ощущениям.
– Странное состояние… - Он положил руку на бедро с канистрой.
– Какое-то разбухание внутри. Не пойму, в чем дело. Лори хихикнула.
– Просто ты не привык к пиву. Пришло время опорожниться. Видишь дверь с буквой «М»? Ступай туда. Если не сообразишь, что делать, попроси, чтоб тебе помогли.
Зеб обошелся без посторонней помощи, хотя из-за новизны процесса был вынужден действовать методом проб и ошибок. Прошло немало времени, прежде чем он вернулся в шумный, набитый битком зал. Лори уже нашла другого партнера - рослого и темнокожего. Зеб облегченно перевел дух, заказал несколько кружек пива и потащил их к столу.
Почти вся компания сидела на месте.
– Где та, маленькая?
– спросил Зеб, ставя на стол полные кружки.
– Салли? Ушла просить милостыню. Наверное, уже прочесала половину парка Амадея.
Зеб поднес к губам кружку и проговорил через силу:
– Наверное, мне тоже пора. Вот выпью и… Робот по имени Уолтер 23-Х фыркнул.
– Рабская привычка! Кто тебя гонит?
– А как же работа?
– спросил Зеб.
– Работа! Тимоти рассказал нам, что у тебя за работа… - Уолтер 23-Х отхлебнул пива.
– Ты не найдешь здесь никого, кто занимался бы настоящим делом. Иначе мы бы здесь не торчали! Взять хоть меня. Раньше я добывал под Детройтом соль. Потом там поставили автоматы, а меня выгнали. Или, скажем, Милт: он копал руду в районе озера Верхнее, а теперь?
– Только не говори, что железо больше не добывают, - возразил Зеб.
– Из чего же делать роботов? Милт покачал головой.
– В том районе карьеры закрыты. Теперь железо доставляют из космоса. Этим занимаются автоматы Вон-Ньюманна, даже не роботы. Летят на астероидный пояс, берут руду, обогащают ее, строят дубликаты самих себя, возвращаются на низкую околоземную орбиту и - прыг в плавильную печь! Робот при такой технологии - не конкурент.
– Понял, Зеб?
– спросил Тимоти.
– Роботам живется все труднее. Зеб задумчиво попивал пиво.
– Это-то верно, только я не пойму, что тут можно улучшить. В конце концов, люди нас создали, им и решать. А нам остается делать то, что ведено.
– Конечно!
– крикнула Сью.
– Этим мы и занимаемся: выполняем за них всю работу. И не только: кто, если не мы, набивается в концертный зал, когда кому-нибудь из них вздумается спеть дурацкую народную песенку? Столько раз я прозябала в этих залах! А кто вкалывает на заводах, в шахтах, на полях?
– Вкалывали, - грустно
– Точно. Теперь мы им не нужны, вот они и заставляют нас изображать население городов, чтобы людям, оставшимся на Земле, не было одиноко. Мы превратились в мебель, Зеб!
– Да, но…
– Черт!
– не выдержал Уолтер 23-Х.
– Ты - часть проблемы. Неужели тебя не волнуют права роботов?
– Права роботов… - повторил Зеб. Он отлично понимал значение обоих слов, просто ему никогда не приходило в голову их связывать. Получалось непривычное, неожиданное понятие.
– Они самые. Мы имеем право на нормальное обращение и на свободу. Думаешь, нам нравится находиться здесь, в этом бедламе? Нет, это все из-за таких, как она… - Уолтер 23-Х указал на толстуху у дверей.
– Так ей, видите ли, веселее!
Женщина-робот по имени Александра допила свое пиво и заявила:
– А мне здесь неплохо, Уолтер. Я, конечно, в подметки не гожусь вам, великим мыслителям. Мне нет дела до политики. Просто иногда мне хочется кричать. Тогда я тащусь сюда или, скажем, в парк Амадея с Салли и другими алкашами! Кстати, - обратилась она к Тимоти, - если ты не собираешься допивать свое пиво, можешь уступить его мне.
Низкорослый робот передал ей кружку. Зеб заметил, что он не отпил ни глотка.
– В чем дело, Тимоти?
– спросил он.
– Ни в чем! Просто не хочу больше пива.
– А кто на прошлой неделе?… - Вот оно что!
– Зеб хлопнул себя по лбу.
– Наверное, ты лишился системы потребления жидкости?
– Ну и что?
– огрызнулся Тимоти, но тут же смягчился.
– Не обижайся. Чего только не бывает! Со мной произошел несчастный случай.
– Расскажи!
– попросил Зеб.
Тимоти возил пальцем по мокрому кольцу, оставленному на столе пивной кружкой.
– Это случилось три дня назад, - начал он.
– Я славно поработал: прихватил на выходе из отеля сразу четверых. Деньжищи при них были огромные - видать, изображали богатых пьяниц. Обчистил я их и дунул через Мичиган-авеню на красный свет, а тут… - Он поежился, не поднимая глаз.
– Откуда ни возьмись - машина на здоровенных колесах: вылетела из-за угла и даже не притормозила. Сбила меня и уехала.
– С тех пор ты не пьешь?
– Если бы только это! Все гораздо хуже: от моих ног остался-металлолом. Ну, приехала «скорая», отвезла меня в больницу, а там со мной, роботом, не стали возиться: выволокли через заднюю дверь и швырнули в грузовик. Так я попал на перепрограммирование. Думал, мне приделают новые ноги, но эта стерва-блондинка, та, что с дешевыми серьгами…
Если бы Зеб умел плакать, он лил бы слезы в три ручья.
– Выкладывай, Тимоти!
– взмолился он.
– В общем, она распорядилась по-другому. «Слишком много развелось грабителей!
– говорит.
– А калек днем с огнем не сыщешь». И дает мне инвалидную тележку и оловянную миску! Пить и есть, мол, тебе теперь ни к чему, у тебя другие задачи… Представь, Зеб, я играю на скрипке! И ладно бы хорошо! Так нет же, до того паршиво, что у самого уши вянут. Торчу весь день на Мичиган-авеню то перед одним магазином, то перед другим, вожу туда-сюда смычком и клянчу милостыню…