Перелетная птица
Шрифт:
— Нет, Дживс, выбирать я не стану, приобретайте оба судна, а комплектом ко второму подберите баржу или даже две, если эти калоши способны их утащить. Что-то ещё?
— Да, сэр. Поступило приглашение из Английского клуба.
— Вот как?
— Вас приглашают посетить клуб в любое удобное вам время.
— Странно. Я считал, что этот клуб предназначен для русских аристократов. А я не аристократ.
— В клубе имеется неафишируемое отделение, куда записывают только англичан вне зависимости от родовитости.
— Позвольте, угадаю, Дживс: любой англичанин просто в силу происхождения равен любому туземному аристократу или даже выше него.
— Совершенно верно, сэр. Мне сообщили,
Александр преодолел мальчишеский порыв послать на три известных буквы и Английский клуб, и его снобов-обитателей, а заодно проклятый остров с его королём, сэрами и пэрами. Но он даже не поморщился, потому что рядом с ним находился и чутко отслеживал все его реакции агент британской разведки. Кстати, совершенно неважно, штатный и платный этот агент или добровольный и на халяву — все они стучат старательно и дотошно. А потому Александр благодушно улыбнулся и сообщил своё решение:
— Очень интересно. Думаю, что мне следует посетить клуб, вот только разберусь со срочными делами, но не позднее, чем до конца текущего месяца.
Встреча с представителями русских торгово-промышленных кругов, заинтересованных в производстве нового вида техники, состоялась в здании Министерства торговли и промышленности на Адмиралтейской набережной, в просторном зале для совещаний. Кроме Александра присутствовало пятнадцать человек: по одному представителю от Волжско-Камского и Русско-Азиатского банков, и по одному представителю от различных промышленных и торговых обществ. Председательствовал на заседании сам Карл Антонович Шварцшильд, он и выступил первым:
— Господа, всем вам вручены список патентов мистера Павича, а также его предложения по организации производства всех видов холодильной техники в России. Со своей стороны, должен сообщить, что сии предложения являются весьма взвешенными, реалистичными и необыкновенно выгодными для нас. Замечу, что обычно заявки иностранных дельцов выдержаны, простите за резкие слова, в более агрессивном тоне. В предложениях мистера Павича, кроме всего прочего, я вижу возможность гораздо более быстрого чем обычно, выхода на самоокупаемость и получения прибыли. Думаю, что разумно первое слово предоставить именно нашему гостю, тем более, что именно он является инициатором встречи. Прошу вас, мистер Павич.
Александр встал, обвел взглядом присутствующих и заговорил:
— Господа, я не стану повторять своих предложений, вы их, я убеждён, изучили самым внимательным образом. Позволю себе обрисовать, что следует из моего проекта. Первое. Строительство собственных заводов по производству весьма востребованной на рынке холодильной техники даст товар с гораздо более низкой себестоимостью, а значит, увеличит доходность. Собственно, только благодаря этому обстоятельству мы имеем возможность снизить цену по сравнению с европейской, и, как следствие, в силу значительного увеличения спроса, нарастить объёмы продаж. Господа, перед нами не только российский рынок. Мы имеем возможность занять рынки Персии, Турции, Балкан и Скандинавского полуострова. Не забудем о необъятных рынках Японии, Кореи и Китая. Слушатели молчали, и в их глазах Александр заметил разгорающийся интерес.
— Второе. Строительство заводов по выделке электромоторов и компрессоров снимет с нас ярмо зависимости от производителей этих весьма сложных агрегатов из Европы. Скажу больше: строительство заводов по выделке медной и стальной проволоки, труб и листового оцинкованного проката, вместе с освобождением от зависимости снизит цену конечной продукции, и как следствие, откроет для нас новые рынки. Но напомню: строительство этих заводов пойдёт во вторую очередь, за счёт доходов от реализации первой части плана.
Третье: строительство инструментальных и станкостроительных заводов по той же схеме что я озвучил до этого, ещё более снизит цену наших холодильников и откроет для нас воистину беспредельный рынок — саму Россию. Вообразите объём продаж, когда холодильники начнут покупать русские мужики. Впрочем, до этого, кажущегося фантастическим достижения, должен пройти не один десяток лет.
И, наконец, четвёртое: развитие собственных высокотехнологичных производств в России даст нам огромную экономию в других отраслях. В отраслях, которыми вы занимаетесь сейчас. Инструментальная сталь, пружинная сталь, оцинкованная листовая сталь, стальные тросы, а в некоторой перспективе сталь, покрытая новейшим материалом — пластиком. Это то, что лежит на поверхности, господа, а в процессе реализации плана, мы увидим и новые выгоды.
Напоследок отмечу, что совместная работа создаст для нас новые направления развития промышленности и торговли, и, как следствие — новые источники доходов, причём многократно превышающие нынешние возможности.
Александр сел и стал слушать, что говорят участники совещания. Было много сомнений, но эти сомнения тут же разбивались другими участниками. Атмосфера установилась деловая и, если можно так сказать, решительная.
— Мистер Павич, а не боитесь, что ваши бывшие коллеги из «Айсберга» пойдут по предложенному вами пути? — тихонько спросил Шварцшильд.
— Вряд ли, Карл Антонович. Поверите ли, они просто не стали меня слушать.
— Отчего не поверить? Поверю. Но видит бог, раньше я считал англичан значительно умнее.
Глава 9
На крыло
Следующее заседание заинтересованных лиц, или, как Александр называл про себя, «оргкомитета компании», состоялось спустя три дня в здании Волжско-Камского банка, в бывшем дворце Строганова на Невском проспекте. Александр приехал туда на своём «Руссо-Балте», а за рулем у него сидел собственный водитель, нанятый по рекомендации гостиничного шофера. Александр хотел сманить его самого, но неудачно; зато Мирослав Никитович порекомендовал своего друга, как раз искавшего работу.
Водителя звали Венцеслав Иванович Ружецкий Несмотря на польское имя, он был русским и коренным ярославцем. Этот момент, как и отличное знание матчасти, сильно поднял ценность нового сотрудника в глазах Александра. С некоторых пор он решил вводить в свое ближнее окружение исключительно подданных Российской империи, причём не затронутых преклонением перед иностранщиной, столь распространенным в русском обществе. А вот в Дживсе он разочаровался и решил избавиться от него при первом удобном случае. Увы, но реальный Дживс весьма проигрывал литературному: обаянием книжного героя камердинер увы не обладал. Изящные в книжках и в кино манипуляции, в жизни выглядели грубыми, если не топорными. Кроме того, о феодальной верности этого слуги не могло быть речи: Александр несколько раз замечал, что его деловые бумаги подвергаются проверке. Нет, никаких паутинок или пылинок на малозаметных местах он не использовал, ибо есть гораздо более неявное, надёжное и малоупотребительное в эту эпоху средство: фотопластина. Александр накрыл сейф черным бархатом, нырнул под него и поместил в сейф фотопластину. А по возвращении домой повторил манипуляцию с бархатом и при помощи фонарика с красным светофильтром проверил закладу. Надо ли говорить, что она была засвечена? Ну что же, теперь надо было принимать решительные меры, но Александр решил отложить их до поры до времени. В конце концов, пока никаких секретных или принципиально важных сведений в его бумагах нет.