Перелом
Шрифт:
— Не переживайте, ульфхеднары, все будет хорошо. Фриц, нынче нервный пошел. Да и уставший порядком… Поймаем тевтонов на крючок…
— Господин гвардии капитан, а кто такие эти, ульф…хернары? Подал голос командир первого взвода, прапорщик Васильев, недоверчиво смотря на командира…
— Нормальные ребята. Это волки-оборотни, или воины –волки, как хотите. Из скандинавской мифологии.
Васильев, облегченно выдохнул…
— А я грешным делом то подумал, что-то ругательное…типа гомосексуалисты…
Капитан окинул взводного надменным взглядом.
— У кого чего болит, господин прапорщик…Процедил Иванов…и резко
— По машинам, господа взводные.
Второй взвод, второй роты, первого эскадрона под командованием Савелия Фокина состоял из четырех экипажей быстроходных «ящеров», БТ-80БМ, включая командирский под командованием унтеров, Щербицкого, Попова и Аксенова. Самым матерым и опытным, был Антон Щербицкий, коренной киевлянин, записавшийся в «воющие черти» -охотником, несмотря на то, что был чиновником городской администрации и находился в эвакуации. Узнав о гибели в ходе обстрелов в Киеве, его деда и бабушки, немедленно отправился в ближайший военно-учетный стол и сняв «бронь», записался во 2 отдельную гвардейскую танковую бригаду. В первый эскадрон, тогда еще рядовой Щербицкий, попал на должность башенного стрелка сразу после Житомирского побоища, когда по сути бригаду пришлось формировать заново. В Месопотамской операции «Варан», Щербицкий, проявил удивительную для новичка точность в обращении с танковым орудием, став заслуженно, лучшим стрелком эскадрона. После унтер-офицерской школы, Антон, стал отличным командиром танка и человеком, на которого взводный всегда мог положится. Единственно, что не нравилось Савве, то это то что Щербицкий безжалостно обыгрывал своего командира в карты. Не щадил, так сказать, авторитета командования, мерзавец…
— Приказ таков. Сосредотачиваемся вон в той дубраве. Технику, окопать и замаскировать как можно лучше и проверить устойчивость связи с мотопехотой, соседними ротами и штабом эскадрона. Позывные роты — Варяг. Время дорого, тевтоны вот- вот полезут…с востока.
Рота «леопардов» где теперь служил Лотар Бирхофф,была сводной и насчитывала едва ли одиннадцать машин при штате в восемнадцать и это был в 16 панцер-регименте, далеко не самый плохой результат во всей восьмой танковой дивизии. Встречались роты и по семь танков, уже по сути взводы. Хотя в целом, если смотреть на соседние дивизии, 8 танковую потрепали меньше всех и даже успели пару раз, пополнить. Из штатной численности в двести пятьдесят «леопардов», сейчас командир дивизии мог выставить чуть больше ста семидесяти с обстрелянными экипажами.
— Закрыть прорыв «иванов», просто не получится. Зудел над ухом взводного, командир роты, только что вернувшийся из полевого госпиталя обер-лейтенант Флотов. Постоянно трогая повязку на голове. Его «лео»,наехал на очередную мину и обер-лейтенанта приложило башкой о край люка. И танк и ротный отсутствовали в строю около суток, но потом вернулись, оба помятые, но относительно целые.
— Почему, Юрген?
— Потому, что наша оборона была прорвана сходу. Они уже ушли далеко и успели занять выгодные позиции. Нам теперь придется ломится вперед, любой ценой при минимальной поддержке…
— Черт… почему…
— Потому что дивизионная артиллерия на голодном пайке…Лотар. Если ты обратил внимание, за ночь и за утро — не подошло ни одной колонны снабжения…
— Ты хочешь сказать, прорыв, уже слишком глубокий? Мы отрезаны…?
— Тише ты! Прошипел Флотов. Судя по количеству дезертиров пойманных сегодня утром, ротой фельджандармерии, русские в двух десятках километров на северо-запад…
Лотар замолчал, переваривая информацию, полученную от старшего комрада.
— Двадцать километров…Мать вашу, «иваны» уже в тылу всего корпуса…
Юрген кивнул.
— Теперь ты понял? Наш полк и вся дивизия — прыгает словно в омут. Разведка –самая поверхностная, ПВО русских не останавливается, молотит, все время, сбивая все что летает…Нас должна была поддержать 16 панцер-гранадерская дивизия Шверина, но она увязла в боях с сибирской пехотой…
— Здесь еще и сибиряки…?!
— Нет, восточнее. Лезут как тараканы. Похоже русские ввели в бой свежую гренадерскую дивизию(1). Кто знает, что у них еще в резерве. Целый механизированный корпус, мы уже проспали на южном фланге…
— Но Буг…
— Забудь, комрад. Южного Буга, как и Умани, нам — уже не видать. Унести бы ноги из котла, который формируется… У нас один шанс…Лотар. Сбить русский заслон и заткнуть прорыв своими «леопардами». Второй попытки, «иваны»,нам не дадут.
Немецкая контратака, началась с весьма жиденького обстрела, причем исключительно из ствольной артиллерии,куда делись многоствольные реактивные установки –было непонятно, но капитан ободряюще гаркнул в эфир,что снаряды для LARS «Небельвефер», скорее всего уже кончились.
— Это как-то легче. Авторитетно поведал башнер Суханов по кличке «Ноздря». А то как эти «небельвеферы» жучить начинают, у меня прям поджилки трясутся.
— Не говори. Еще бы авиация их не появилась, вообще было б прекрасно. Заметил мехвод Горелкин подтягивая к себе банку с тушенкой из вожделенного сухпая.
— Банку взад положь, ефрейтор. Не открывая глаз, процедил Фокин. Командир взвода, дремал, набираясь сил перед наступающим боем.
— Ну Савва. Немец не раньше, чем через час вперед полезет. Порубать успеем…
— Я сказал, положь. Проглот….Повысил голос Савелий. Только утро началось, ты уже клешни к консервам тянешь.
Молчавшая радиостанция ожила, зашипела и сообщила о обнаруженной группе воздушных целей.
— Накаркал, Горелый! Накаркал, мать твою…Вон, фрицевские птички прилетели…
Однако Фокин, уже возбужденный предстоящим боем, зря грыз своего прожорливого механика-водителя… Десятка три штурмовиков «мессершмидт» и бомбардировщиков «арадо», были встречены ураганным огнем русского ПВО. Зенитные ракеты, стартовали так часто и так густо, что казалось, кто-то в шутку, расчертил синее украинское небо десятками белых полос. Следом в небе раздался треск и голубое небесное одеяло покрыли черные оспины дистанционных подрывов. Потом еще и еще…
— Горит стерва, горит, сука!!! Завопил вылезший на башню своего «ящера» Щербицкий и потряс кулаком… Действительно вскинув бинокль, Савелий увидел кувыркающийся в небе самолет с оторванным как у птицы, крылом, валящемся с небес по спиралеобразной траектории под радостный вой танкистов. Следом, из облаков, вывалился пылающим метеором, кувыркающийся штурмовик, оставляя за собой дымный хвост…
— Смотри командир, парашюты!!! Во гниды, с парашютами прыгают…Оскалившись, унтер Щербицкий, припал к своему «долбиле», разворачивая ствол пулемета в сторону спасающих летчиков люфтваффе.