Переносчик
Шрифт:
Я легко держал руль. Машина пересекала улицу за улицей, перекресток за перекрестком. Вдруг впереди справа на проезжей части возникла фигура со светоотражающим предметом в руке, который, испуская розовый луч, указал мне путь к обочине. "Полиция!" Нельзя не остановиться – начнется преследование. Здесь, в центре города, нарушителя быстро перехватят, и тогда расправы не миновать. Я медленно свернул к краю дороги и остановился. Стараясь не спускать руки с руля, до боли раскрытыми глазами я видел, как пальцы невольно задрожали.
– Добрый вечер. Выйдите, пожалуйста, из машины, – человек в темно-зеленой форме стоял уже с левой стороны, запихивая блестящую рукоятку в чехол на ремне. Я вышел из машины.
– Здравствуйте, что я нарушил? – только глупец мог не заметить во мне волнения и тревоги.
– А вы что-то нарушили? – переспросил полицейский, оглядывая капот машины. – Проверка. Можно ваши права и внутренний паспорт?
Я запустил обе руки в карманы. Через мгновение из одного был извлечен паспорт. Дрожащие руки протянули документ полицейскому. Тот принял их, но остановил внимание на руках, после чего пристально посмотрел исподлобья прямо в глаза, как будто я сегодняшним утром съел его завтрак, а ему до сих пор об этом ничего не сказал.
– Прошу прощения, но не могу найти права, – проговорил я нервно, ища языком хоть капельку слюны во рту.
– Вы обязаны иметь при себе оба документа. О штрафах вам известно?
– Да, да, я понимаю, такое у меня в первый раз. Штраф заплачу немедленно, – поспешил я успокоить полицейского. Сзади хлопнула дверь. Я понял, что это Сандра вышла из машины. Оглянувшись, я увидел ее опечаленное неприятной встречей лицо; она стояла по ту сторону автомобиля.
Полицейский наскоро пролистывал страницы документов широкими пухлыми пальцами, проворно смачивая их кончики шершавым языком, что делал не задумываясь, машинально. Его лицо выражало полное равнодушие к тому, чем он занимался в данную минуту. Наконец, его рука протянула мне бумаги. Я попытался их взять, но полицейский внезапно отдернул руку обратно.
– Откройте, пожалуйста, багажник, – скучно произнес он.
Я почувствовал, что сильно хочется в туалет. От лица отхлынула кровь, а спину пронзило множество маленьких иголочек. Никакие мысли в голову не шли, весь организм превратился в комок нервов и эмоций. Ноги отяжелели как бетонные глыбы, а руки отказались подчиняться. Огни улиц на миг поплыли перед глазами.
– Пожалуйста, откройте багажник, – услышал я вновь голос полицейского, который прошел мимо меня в зад машины.
Я повернул голову и встретился взглядом с Сандрой. Ее глаза выражали недоумение и в то же время сочувствие. "Но чему?" Слева от руля я потянул рычаг, открывающий багажник. Послышался щелчок, тело мое замерло. Я не посмотрел туда, где полицейский уже поднимал крышку. "Господи, что же я тебе сделал такого, что ты так меня наказал? Почему ты несправедлив в этой жизни? Ведь вокруг столько тех, кто действительно заслуживает кары! Но я, я не заслуживаю, ты ведь знаешь!"
– Это мой отец, – услышал я сзади приглушенный голос. – Мы везем его в больницу на кремацию. Он умер сегодня днем.
Это был голос Сандры. Я не заметил, как она отошла к багажнику. Что она делает и почему вдруг так себя ведет?
– У вас есть свидетельство о смерти и подтверждение родства? – строго спросил мужской голос.
– Конечно, есть. Во-первых, у меня есть его паспорт, а во-вторых, мой друг подтвердит вам все, что я сказала, – невозмутимо и уверенно отвечала девушка.
– В таком случае, почему вы положили его в багажник и что за гадкий запах?
– Да разве он поместится в этот маленький «Каро»? Мы даже пробовать не стали. Да и потом, он весь пропах жареным мясом. Запах впитается в ткань салона и все…
– Понятно, – прервал объяснения голос полицейского, который теперь звучал почти добродушно. – Если сейчас поедете по проспекту, то попадете в пробку, так как впереди авария. Чтобы объехать ее, вам нужно свернуть направо и на Т-образном перекрестке влево. Пункт кремации скоро закроется, спешите.
– Ага, ага, спасибо, – говорила Сандра.
Справа открылась и хлопнула дверь, на горизонтальную панель упали два документа, отданные полицейским, мягкий голос сказал «Давай». В салоне по-прежнему стоял неприятный запах, но я теперь совсем ничего не чувствовал. Машина поехала, свернула направо и остановилась за поворотом у бордюра.
– Мне абсолютно ничего не нужно объяснять. Я все поняла. Пойдем вон туда и обдумаем, что делать дальше. Я знаю, у тебя есть какой-то план, но мне кажется, что вдвоем нам будет легче справиться с этой проблемой. Мне еще кажется, ты можешь мне доверять.
Сандра говорила что-то еще, но я не слушал. Разные чувства и ощущения сплелись в один большой моток, распутывать который я боялся. Почему она помогла, и что руководило ею? Почему полицейский так быстро поверил ей, причем на слово, и не стал проверять документы на тело? Почему она теперь так спокойно говорит? Что будет дальше? Чертов электрик!
IV. “Метрок”
Прошла всего минута. Я очнулся от резкого сигнала проезжающей машины, посмотрел направо и увидел искаженное тенями и бликами вечерней улицы лицо Сандры, которая внимательно глядела на меня.
– Пойдем, – она взяла меня за руку, покоившуюся на рычаге коробки передач. – У нас не так много времени.
Через минуту мы приближались к входу в здание, полностью обтянутое золотистым материалом. Подсветка с мостовой отражалась в этом золоте и распространяла вокруг какой-то искусственный, но очень вкусный свет. Над входом чернела вывеска, по которой время от времени пробегали красные буквы: "Клуб МЕТРОК". Перед дверями стояло несколько высоких, длинноволосых мужчин, что-то бурно обсуждавших. Непривычный акцент резал слух. Они раскуривали по очереди толстую серую палку и потягивали жидкость из желтых бутылок. Один из них проводил нас пристальным взглядом. Скорее не нас, а Сандру, так как больше он разглядывал именно ее. Кажется, она тоже не осталась в роли наблюдаемого и окинула его небрежным, но внимательным взглядом.
За дверями клуба стояли двое крупной комплекции, превышающей мою, наверное, раза в три, с квадратными мордами. Они посмотрели на меня с высоты, как стражи замка глядят с башни на пришельцев. Однако грубые их физиономии с угловатыми гладкими скулами выражали откровенное приветствие.
Все цвета радуги бросились в глаза, как только мы переступили порог клуба, и замигали так ярко, что стало больно смотреть. Тело будто поднималось от грохота музыки, звуков которой не было слышно, зато они хорошо ощущались деревянным полом и телом каждого, кто здесь находился. Стены дрожали от высоких децибел, а под потолком что-то свистело и завывало – зимняя вьюга. Толпа посреди зала энергично и синхронно поднималась и опускалась, как вода в перемещаемом стакане. Множество людей, друг на друга не похожих, сидели за столами, проходили мимо нас, разговаривали, кричали. Я заметил в дальнем левом углу зала, рядом с какой-то закрытой дверью маленький свободный столик.