Переносчик
Шрифт:
Я стал будить Сандру.
– Я не сплю. Просто укачало. Какой у тебя план?
Через несколько минут мы вышли из машины. Сандра направилась к входным дверям, над которыми крупными буквами чернела надпись: Городской крематорий, северо-восточный округ Саонгора, пункт № 6. Я открыл багажник и облокотился на крышу «Каро», ожидая знака, который должна была подать девушка. Я не очень опасался, что сюда может кто-нибудь въехать и увидеть меня и тело, которое я буду вытаскивать. Человек на входе меняется только в семь часов утра. Это я знал потому, что мой знакомый из колледжа однажды подрабатывал в каком-то крематории и потом рассказывал мне, как ночью оставался один на проходной и ему было очень удобно учить предметы. Все крематории в стране работают одинаково, потому что все управляются одним и тем же департаментом. У нас впереди была
За дверями, куда устремлен был мой взгляд, я вдруг заметил энергично машущую руку. Это был знак, о котором мы условились с Сандрой. Откинув крышку багажника, я наклонился и обнял тело в комбинезоне. Ужасный смрад ударил в ноздри. Да так сильно и неожиданно, что аж глаза заволокла муть. Я с трудом удержался, чтобы не чихнуть и не стошнить.
Как мне показалось, тело стало еще легче. Оставив багажник открытым, я тащил Садека, подхватив сзади под руки, к дверям, до которых от машины было не больше четырех метров. Охранник на проходной сидел за высокой стойкой. Чтобы увидеть происходящее за ней внизу, ему нужно было не только встать, но и приблизиться к заградительному стеклу. На проходной стоял электронный турникет троепалой конструкции. Сквозь такой турникет трудно пройти обычным способом, но пролезть под ним можно, приложив некоторые усилия и сноровку. На это я и рассчитывал. Еще я рассчитывал на обаяние Сандры, которое было мне нужно как никогда.
Осторожно просунув голову в дверь, я огляделся. Сандра стояла на входе в будку охранника. Вход этот располагался с правой стороны, а фронтовая сторона являлась сплошным металлическим парапетом почти в полтора метра высотой, выше которого до самого потолка поднималась стеклянная рама. Перед этой стороной будки и стоял турникет. Я осторожно протиснулся в стеклянную дверь, удерживая электрика. Спасибо моему маленькому росту! Как только тело оказалось внутри, я опустил его на пол и сам принял лежачее положение. Я полз, стараясь не дышать, подтягивая за собой труп и все чаще вытирая пот со лба. В таком незавидном положении я поравнялся с ногами Сандры, что-то живо и весело объяснявшей в приоткрытую дверь будки, но вслушиваться в суть диалога я не стал, а лишь отметил, что обаяние Сандры действовало. Ножки девушки были облечены в голубые гольфы, которые немного не доставали белокожих колен. Она изредка шевелила пальчиками на ступнях, которые тщательно скрывала коричневая обувь, но поднимающиеся на носочках бугорки скрыть было нельзя: девушка волновалась и нервничала.
Мы с Садеком уже достигли турникета. Я пропустил его вперед, подталкивая сзади, чтобы он беспрепятственно пролез, ведь все можно было испортить, зацепившись лямками комбинезона за один из пальцев аппарата – звуковой сигнал о вторжении. За телом пролез и я.
После того, как была пройдена самая сложная и опасная часть пути, я начал двигаться быстрее и смелее. Хоть и ползком, но сил у меня еще хватало. Завернув за угол, наконец, встал во весь рост, подхватил руками подмышки электрика и так спустился с лестницы. Таблички с надписью «Холодильник», прикрепленные на дверях и стенах, указывали мне путь. Я смело шагал по тускло освещенным коридорам. Запах жареного тухлого мяса, исходивший от трупа, перебил другой запах, который был ничуть не лучше этого: теперь попахивало холодом, лягушками, испражнениями и гнилью. Не трудно было догадаться, что это специфический запах вещества, которым покрывают мертвые тела после того, как их обмывают напором воды.
Через пару поворотов мы приблизились к широкой двери, на которой темнели буквы: «Холодильник». В нее было врезано небольшое окошечко для обзора снаружи. За дверью горел свет. Свет всегда горит в больницах и крематориях. Этим отличаются дома, так близко сотрудничающие с раем и адом.
Рядом с дверью стояло несколько носилок на резиновых роликах, тумбы с разноцветными бутылками и пузырьками. На одних носилках небрежно валялась простыня, испачканная кровью. Меня это почему-то точно отрезвило, и я почувствовал усталость. "Фу, скоро все закончится. Уже почти все сделано. Осталось только свалить его в этом холодильнике. А потом, глядишь, вдруг удастся отмазаться от полиции. Скажу, что был он у меня да ушел после выполнения заказа. Сандра подтвердит. Знать не знаю, где ваш электрик. Не пойман – не вор".
Я подошел к двери и, как воришка перед взломом заглядывает в глазок или в замочную скважину, затаил дыхание, вытянул свое короткое тело, чтобы выглянуть в окошко. "Опа!" Среди множества лежащих на полу тел стояли двое в защитных повязках и в халатах. Они мыли труп. "Это дежурные санитары. Что они здесь, черт возьми, делают ночью? Вот тебе непредвиденная ситуация. Теперь что, обратно? Э нет, я сейчас свалю его прямо здесь, и плевал я… Но если оставить его снаружи, то он точно привлечет внимание, ведь вне холодильника тела никогда не оставляют. Другое дело, если бы он валялся среди этой кучи, где непонятно, кто есть кто и когда умер. Тогда не скоро бы догадались, кто это, если вообще нашли бы". Я попятился назад и зацепился за окровавленную простынь. Неосторожно дернул ногу, простынь дернулась следом и повлекла за собой носилки. Они заскрипели и с грохотом рухнули на пол.
"Что за дьявол!" – раздались голоса. "Пойдем, посмотрим". "Надеюсь, не покойники беспокоятся".
Я быстро оглянулся: деваться было некуда. Шаги здоровяков приближались. Кто-то из них громко чавкал. Дверь распахнулась, показалось два огромных силуэта на фоне яркого света холодильника.
– Ну, что это? – захрипел какой-то противный голос.
– Крысы, – отвечал тот, который громко чавкал. За его репликой послышался слабый мокрый взрыв, будто кто-то хлопнул в ладоши. Парень любит надувать пузыри из жвачки на работе – наверное, здесь это успокаивает. Запахло сладким ароматом свежей лесной ягоды. Ха, неплохой у него вкус.
– Крысы, говоришь? Твари ненасытные. Только жрать и жрать. Живое или мертвое.
– Пойдем.
– Ага.
– Секунду. Ты видел этого гаврика, когда мы заходили? – кривой палец санитара указал на носилки возле стены, на которых лежал Садек Фарнеев. Окровавленная простыня накрывала его и опускалась краями до самого пола. – Мне кажется, его здесь не было, – ботинки громко приблизились к тележке.
– Я тоже его не помню… Да ладно, Худер, паранойя. Спирт пореже жри.
– Да как же? – санитар остановился перед носилками, я затаил дыхание. – С любимой-то работой! – он потер ботинок о ботинок. Вдруг тележка слегка покачнулась надо мной. Я зажмурил глаза. Эти здоровяки, которые и для своей-то нации огромны, вмиг меня скрутят. Потом никакая полиция не поможет и не найдет. Положат рядом с одним из тех, что в холодильнике, и передавайте приветы. – Средней свежести. Сегодня днем съежился, – послышался голос сверху.
– Ладно, уговорил, и его вымоем, но пойдем с тем закончим.
Ботинки развернулись и нехотя проследовали к двери. Оба санитара вернулись в холодильник.
– Он одетый, надо его проверить. Может, дневные, не везде обшарили, – доносился удаляющийся хриплый голос.
Я стянул простыню вниз и вылез из-под носилок, которые так надежно меня схоронили. Оставлять труп было нельзя: ребятки быстро поймут, в чем здесь дело. "Везти обратно через проходную? Это безумие! Ну а что еще остается? Нужно действовать". Я схватил носилки и бесшумно покатил по коридору обратно. Одно хорошо: теперь хоть не на плечах.
VII. Поцелуй
Скользкий пол крематория, специально сделанный таковым для удобства передвижения по нему тележек на резиновых колесах и мытья, чуть было не сыграл со мной злую шутку: я с трудом остановился перед поворотом, за которым через несколько метров находился турникет проходного пункта. Отсюда уже был слышен мягкий смех Сандры. Удивительно, но она до сих пор удерживала внимание охранника! Спустив тело на пол, я двинулся к турникету, а затем к дверям той же дорогой и тем же способом. По пути приостановился напротив девушки и посмотрел на нее снизу вверх несколько секунд. Когда понял, что она заметила меня, вытер в очередной раз уже совсем влажным рукавом накопившиеся на лице капли пота и пополз дальше.