Переносчик
Шрифт:
Таким вот чудесным образом саонгорским властям в буквальном смысле слова удалось практически уничтожить преступность. Остававшийся в повседневной жизни мелкий преступный элемент, от которого общество никогда не сможет избавиться, каким бы развитым оно не было, занимался больше междоусобными разборками, редко вторгаясь в частную жизнь обывателя. И вот тюрьмы были заполнены ворами, случайные или намеренные убийцы без долгих разбирательств отправлялись в небытие, все казалось чрезвычайно диким, но в общем это работало на благо цивилизации и работало, надо сказать, на отлично. Совершенно откровенно через средства массовой информации, на уличных рекламах и в магазинах, на дорогах и в транспорте, везде рекомендовалось не нарушать закон, иначе "мир безвременно потеряет еще одного хорошего человека". А страна большая, и людей очень много – долго возиться не станут. Бесчисленное количество бумаг, толстые тома, бесконечные разбирательства – отошедшая мода, теперь это уже никому не нужно.
Это единственный маленький недостаток Саонгоры, которому я сначала удивился и даже обрадовался, а теперь… Я совсем не брал во внимание возможность того, что когда-нибудь окажусь главным действующим лицом криминальной истории.
Все же я начал жить на чужой земле совершенно новой, беспечной и наполненной впечатлениями жизнью. У меня появились некоторые знакомые и приятели. Скоро я мог уже хорошо ориентироваться в новом пространстве и привык к нему. Мне очень помог телевизор, которого я никогда не видел до приезда сюда. Я упивался потоком информации, льющимся с экрана, черпал недоступные мне ранее знания, все больше познавал и не скоро загрустил. А загрустил вдруг внезапно. По маме. Начал часто писать письма, не дожидаясь ответа, и все размышлял, как нам оказаться здесь вместе.
Через месяц после приезда я смог поступить учиться в колледж, находившийся в моем округе. Почти половину ежемесячного пособия переводил в электронные деньги и отсылал маме, чем значительно поправлял ее положение дел. Остатка мне здесь хватало для вполне сносного проживания. В грядущее лето собирался лететь домой. Ведь уже три года не видел родного человека…
Теперь же, покачиваясь на сиденье за рулем своего «Каро», вдыхая запах, распространявшийся из багажника, и чувствуя бессмысленность скитаний по ночному центру, я с грустью думал о том, что мои летние каникулы не удались…
IX. Сигареты
На перекрестке перед нами загорелся красный. Я издали притормозил. Сандра сидела молча. Все-таки мысли ее были загадкой для меня. "Я идиот! Идиот потому, что задумываюсь об этом! Что тут странного? Мысли каждого человека – загадка для всех остальных! Но почему именно она оказалась рядом со мной как раз в этой ситуации, выручила меня, внезапно призналась мне в своих чувствах? Что, все случайно?" Конечно, можно спросить прямо, но я чувствовал, что слишком рано и к тому же время неподходящее.
– На перекрестке налево, до следующего. Я уже вспомнила. Мы тогда тоже отсюда заезжали. Через перекресток остановись у дома на левой стороне.
Загорелся зеленый, я поддал скорость и повернул руль влево. Узкая улица поражала тишиной и мраком. Фонари светили тускло, будто обижались на свою хозяйку-улицу, а на некоторых перекладинах вообще не горели. Меня слегка удивила такая удручающая картина, ведь место, где мы проезжали, входило в центральный район округа. Я объяснил себе данный феномен тем, что мы находились на противоположной от морского берега стороне района. А все ночные гуляния, веселье, отдых стремятся на побережье. К морю тянутся и более красивые, широкие улицы, яркие фасады и многоцветная иллюминация. Здесь же это все было бы лишним, ведь кварталы старенькие, и внешняя красота им не нужна; здесь живут, а не развлекаются.
В зеркале заднего вида, однако, мелькало несколько фар. Мы подъезжали к перекрестку, за которым стоял дом знакомого Сандры.
– Дом слева, припаркуйся лучше у самого входа, – Сандра командовала. Она либо незаметно вошла в эту роль, либо раньше тщательно скрывала властные черты характера. Во всяком случае я о них не догадывался. Упрямство овладело мной.
– Я не буду разворачиваться, чтобы встать у подъезда. Оставим машину здесь. Отсюда десять метров до входа, а оттуда четыре, так что не устанем пешком, – и я состроил Сандре веселую гримасу, на которую она не смогла ничего возразить.
Двигатель, как и в прошлый раз, я переключил на бесшумный режим. Топливо почти не тратится, а автомобиль в режиме готовности: только дверь открой, рычаг двинь, и уже развивается скорость.
На втором этаже трехэтажного дома с высокими потолками Сандра костяшкой согнутого пальца постучала в одну из трех дверей, что была слева от лестницы. Дверь никто не открыл. Тогда она несколько раз сильно ударила кулаком прямо посредине. Нельзя было винить ее в бестактном поведении, ведь больше ничего не оставалось, как будить Порки. Спустя полминуты она снова занесла руку, намереваясь еще раз повторить попытку, но по ту сторону послышался глухой топот и неразборчивые звуки, похожие на стоны. Кто-то приближался. Замок заскрипел, проворачиваясь, и атакованная дверь распахнулась. Моему взору предстало не просто огромное, а еще и очень толстое создание. Да-да, подобное именно тем, перед которыми я робел и терялся, встречая их на улице. По спине от неожиданности пробежал холодок, но я смог быстро себя успокоить, с тревогой глядя снизу вверх ему в лицо. Толстяк выпучил на нас заспанные глаза, лениво почесывая затылок. Шея его подразделялась на несколько подбородков, а внизу кажется не хватало трусов. Помятая майка сероватого цвета без особого энтузиазма прикрывала оголенную часть, но крупный выдающийся живот сводил ее и без того вялые попытки на нет и таким образом сам загораживал вид. Какой-то спертый поток воздуха со специфическим запахом хлынул на нас в тот самый момент, когда распахнулась дверь. Это был его запах, запах Порки Назаны.
– Кто это? – послышался из человека тонкий заспанный голосок, совсем не соответствовавший субъекту таких внушительных размеров. – Я не разгляжу.
– Это Сандра. Помоги мне, Порки.
– А, да, привет, солнце. Я к твоим услугам в любое время, но вот что за тип с тобой?
Толстый уже довольно трезво смотрел на нас. Мне было в некоторой степени все равно, как он обо мне отзовется. Главное, чтобы он все сделал, и желательно скорее.
– Это мой парень. Мы проезжали мимо, и нам понадобилась твоя помощь.
– Ты пришла ко мне со своим парнем? – удивился Порки, и лицо его приняло какой-то удрученный вид. – Ха! Я это заслужил. Давайте внутрь. – Хозяин отошел в сторону, освобождая проход.
Комната, в которой мы оказались, выглядела достаточно уютно. Многочисленные кашпо висели на стенах, с них спадали каскадом и стелились по полу ярко-синие вьюны. Беспорядочные сплетения множества их голубых стволов и продолговатых листьев создавали эффект запущенности, отчего самой стены почти не было видно. На противоположной от входа стороне стояли диван и кресло с грубыми ручками, но удобными пухлыми подушечками, явно рассчитанными на крупные размеры хозяина. Ту стену, что располагалась справа от входной двери, полностью покрывало нечто идеально гладкое и темное. Я не потрудился сразу отгадывать, что бы это могло быть, так как голос Порки Назаны отвлек от наблюдения:
– Чем, позвольте все же узнать, я вам обязан? – с поддельной любезностью спросил он, обращаясь скорее ко мне, чем к Сандре, и с таким выражением на лице и нотками в голосе, будто знал точно цель нашего посещения и теперь просто ехидничал. – Что может случиться у людей, проезжающих поздно ночью мимо моего дома, что заставляет их внезапно обращаться ко мне? – в конце своего сложного вопроса он повернул большую голову к Сандре и, выдержав легкую паузу, продолжил в непринужденном тоне. – Кому кэдро? Кому йоми? Кому чего посерьезнее?