Переносчик
Шрифт:
Все это Порки произнес с удивительным оптимизмом, и его лицо теперь источало добродушную улыбку. Он начинал мне нравиться. Я не думал, что такие противные и грузные люди, которых я до дрожи в коленках боялся, могут оказаться настолько гостеприимными и добрыми. Нам повезло, что Порки жил один и сегодня был дома, что он услышал стук и проснулся открыть, что он вообще согласился помочь нам, а точнее мне, несмотря на то, как Сандра меня представила. Наверное, он имел на нее какие-то виды, как я уже успел подметить. Но это не помешало ему проявить великодушие по отношению ко мне.
– Кэдро, если можно, – сказал я. Нужно было искусственно стимулировать энергию.
– А у тебя есть то, что мы тогда пили? – спросила Сандра.
– Ха, тебе понравилось! – самодовольно воскликнул толстяк. – Я знал, знал, что тебе понравится!
– Этого мне и налей. И еще, – девушка наклонилась к уху Порки и вполголоса произнесла, – приведи себя в порядок. Ведь гости! – после чего хлопнула толстяка между ног и отошла к дивану.
Порки на мгновение вздрогнул всей массой тела, ощутив прохладное прикосновение девушки, слегка покраснел, развернулся на месте и молча вышел на кухню влево от входной двери.
Сандра опустилась на диван и взяла в руку серебристый шарик размером с кулак, который покоился на стеклянном столике перед диваном. Она что-то легко надавила на нем, и вдруг темная плоская штука, покрывавшая всю стену, вспыхнула светом, откуда-то пошел ревущий звук. Отойдя в сторону, я сразу догадался, что это огромный телевизор размером во всю стену. Сандра держала в руке пульт управления от него. "Дорогая штучка для обычного поддельщика!" Я боком подошел к креслу, не отрывая глаз от экрана, и медленно опустился в него. В Саонгоре я уже давно разучился удивляться любым технологиям, но такая громадина никого не могла оставить равнодушным.
Порки вернулся через несколько минут с подносом в руках, на котором громоздились три высоких стакана с разноцветными жидкостями. Он чуть было не обронил их, когда опускал на стол, но вовремя выровнялся и поспешил поставить на плоскую поверхность. Его грузные бедра теперь прикрывало, облегая резиной, завязанное на узелок желтое полотенце.
– Выкладывайте.
– Не спеши, – подхватила Сандра и посмотрела на меня.
Я небрежно, как шулер карты, выкинул из кармана на стол два паспорта. Назана следил за моими движениями. Отхлебнув из стакана темно-желтый, обильно испаряющийся йоми, он вытянул вперед большую пухлую руку и собрал брошенное.
– Дело свое ты знаешь, – нарушила тишину Сандра.
Повинуясь короткому высказыванию девушки, Порки начал знакомиться с документами. Видимо, сначала ему попался мой паспорт, так как выражение пухлого лица не изменялось, просматривая содержание первого документа. Я даже в одно мгновение подумал, что он может совсем еще пока ничего о случившемся не знать. Но вот при взгляде на второй документ глаза его начали живо округляться. Такого и стоило ожидать: почти каждый саонгорец хоть раз в день смотрит телевизор и попадает на новостной выпуск. Порки встрепенулся, вжал голову в туловище, насколько позволила ему его огромная шея, и забегал почти круглыми глазами по нашим лицам.
– Это, это, ведь это, – залепетал он, – это же… сегодня… ну, – замолчал и опустил голову. – Слушай… а вы никого не привели? – спросил, не поднимая головы.
– Да, конечно, привели! Специально для тебя постарались!
Назана встал. Он прекрасно понял насмешку девушки, но охвативший его страх сковал волю. Почти не владея собой, Порки двинулся к окну справа от дивана. Некоторое время, стоя за занавеской и глядя вниз, толстяк не шевелился. Оставленный им на столе йоми уже перестал испаряться. Сандра тянула из стакана какую-то холодную фиолетовую жидкость и иногда устало прикрывала веки. Я похлебывал коричневый, слегка теплый кэдро и исподлобья косился на могучий зад и спину Порки. Вдруг тот резко обернулся.
– Мне нужно полчаса, – Назана сделал несколько неуклюжих шагов и скрылся в проходе, уводившем в другие комнаты квартиры.
– Нам нужна работа мастера! – крикнула ему вслед Сандра. – Постарайся, медвежонок, пожалуйста!
Порки ничего не отвечал. Были слышны только его шаркающие, затихающие шаги.
"Он это сделает. Сделает ради нее. Так сделает, что никто не заметит, даже робот на регистрации. Он тащится по ней, и благодаря этому я, то есть мы, возможно, спасемся!" На моем лице появилась легкая улыбка. Без хитрецы, без коварства, просто умилительная улыбка. С этой обнадеживающей улыбкой я до дна осушил стакан, сделав последний полный глоток, и снова приятный горьковато-сладкий вкус теплого напитка омыл внутренние стороны щек и пропал в глубине горла. "Хорошо! Всегда бы так… Курить хочется".
Я сунул руку в карман. Пачки не было. "Где она? Тьфу, черт! В бардачке машины оставил! Что ж, курить хочется… Толстяк провозится еще достаточно времени. Чего просто сидеть?" Сандра уснула на диване, откинувшись на мягкую спинку, с пустым стаканом в руке. "Чего это он ей налил, что она так быстро вырубилась? Да брось, просто устала девочка".
Я подошел к двери и потянул механизм замка. Спускаясь по голубой лестнице просторного подъезда, я подумал, что мог оставить сигареты в клубе перед тем, как мы побежали. Но нет, ведь мне приходилось курить в машине тогда, после поцелуя Сандры, а это случилось уже позже клуба. Перед выходом из подъезда мне в голову пришла мысль, что сигареты могли выпасть из кармана штанов на кресле в комнате с телевизором, где я только что сидел. "Но раз все равно спустился, нужно проверить в машине". Я уже поднял руку, чтобы толкнуть входную дверь наружу, как вдруг услышал быстрые приближающиеся шаги. "Несколько человек, но сколько?" Они активно перешептывались грубыми голосами. Это были мужчины. Послышался щелчок, затем еще один и еще. "Что бы это могло быть? А!!! Свято детство!!!" Я бросился от двери назад к лестнице. Взбежал по ступеням наверх, перешагивая сразу через несколько, при моем-то росте. "Эти щелчки – взвод оружия!" Запнулся, упал на колено. Ногу моментально пронзила сильная боль; на колене почувствовалось что-то влажное. "Это те люди! Это не полиция!" Подбегая к дверям, оглянулся. В подъезд еще пока никто не вошел. Сзади на ярком голубом полу краснел след свежей крови. "Это те, что прострелили гофарцу башку!" Одним быстрым движением я снял с себя черный свитер и кинулся на пол в надежде стереть кровь. Но проклятая органика только размазывалась по гладко-скользкой поверхности. "Они нашли нас!"
Бросив через секунду бесполезное занятие, насквозь пропитанный потом, я вбежал в квартиру Назаны, чью дверь оставлял открытой. Сандра преспокойно спала в той же позе, в которой я ее оставил. Все теперь показалось мне понятным. Я метнулся к проходу, по которому ушел толстяк. "Он в одной из прилегающих комнат. Здесь нет, здесь тоже, заперто. А, вот ты где!" Порки вставал из-за стола, пряча что-то в карман. Вся комната была заставлена коробками от бумаг, папками, разноцветным пластиковым порошком в прозрачных пакетах, на стенах наклеены пестрые картинки самого разнообразного содержания, кругом царил рабочий беспорядок. В углу, что был ближе к двери, громоздился копировальный аппарат, рядом с ним еще какая-то большая машина, на ней станок поменьше. Рабочий стол тоже был недалеко от этого угла. Слева на нем возвышался экран с кнопками, вокруг которого валялись разные приборы, большие и маленькие, отдельные и гордые или прицепленные кабелями, как дворовая живность поводками. С другой стороны стола были раскиданы многочисленные бумаги, свертки, карандаши, линейки, режущие предметы. В центре тускловатой рабочей комнаты величественно будто вырастал из пола самый большой здесь аппарат. "Дорогая штука…"
Порки в ужасе смотрел сверху вниз, поверх своего живота на мое разъяренное лицо. Он даже отшатнулся, как только увидел меня в дверном проеме.
– Что случилось? – поспешил поинтересоваться он, пытаясь подавить прозвучавший в голосе страх. Затем вытянул в мою сторону пухлую руку с указательным пальцем, – у тебя… идет кровь, парень!
Сделав несколько огромных шагов, я вскочил на стул рядом с толстяком, а оттуда дотянулся и ухватил его руками за ворот тонкой майки, которая в ту же секунду затрещала. Порки побагровел, а из-под больших бровей на меня глядели его перепуганные глаза. Справа на столе валялся телефон.