Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк
Шрифт:
Мне очень понравилась характеристика Коли, которую делает в письме ко мне мой старый приятель Кондратьев. Я ее выписываю: “Кстати о Николае Мекк. Какой он практичный и как он все умеет, и как он сознает свою силу, - так и хочется сказать: возьми ты меня, голубчик, в полное свое распоряжение, делай что хочешь и с моим имением и с временем, и пусть всё будет по-твоему”.
Я думаю, что никогда еще восемнадцатилетний юноша не внушал зрелому человеку такого впечатления, какое способен, как видно из предыдущих строк, производить Коля.
24 февраля.
Какой милый Владислав Альбертович! На мою просьбу написать мне подробнее о состоянии Вашего здоровья он прислал мне обширное письмо с обстоятельным описанием всего, что в настоящую минуту Вы испытываете.
Читаю в газетах, что даже в Ницце был снег; вот это уж некстати для Вас, не затем Вы приехали в Ниццу. Что касается Парижа, то здесь самая несносная погода, с бешеными порывами северного ветра, нагоняющего снег, град и проникающего даже в комнаты. Приходится сидеть весь день у камина, спасаясь от ужасного холода.
Я еще не слышал новой оперы St-Saens'a, которую на днях дали в Grand Opera. Судя по газетам, видно, что опера имела настоящий успех. Я не ожидал этого, ибо хорошо знаком с другими операми его: “Samson et D a lila”, “E tienne Marcel” и “Princesse jaune”, - и все эти три оперы внушили мне убеждение, что St-Saens вряд ли может создать что-нибудь замечательное в сфере драматической музыки. На будущей неделе пойду послушать его оперу и сообщу Вам о своих впечатлениях.
По случаю смерти Вагнера, он внезапно сделался кумиром парижской публики. Все три воскресные концерта (Pasdeloup, Colonne и Lamoureux) посвящают всю свою программу Вагнеру, и успех громадный. Курьезные люди! Непременно нужно умереть, чтобы заслужить их внимание! В здешней Academie des Beaux Arts по случаю смерти другого композитора, Флотова, открылась вакансия иностранного корреспондента, и Gоunоd в числе пяти кандидатов представил и меня, но я чести этой не удостоился. Большинством голосов выбрали Лимнандера, бельгийского композитора.
Дай Вам бог здоровья, здоровья и здоровья, драгоценный друг!
Ваш П. Чайковский.
111. Чайковский - Мекк
Париж,
1883 г. марта 3 - 4. Париж.
3/15 марта 1883 г.
Дорогой, милый друг! Не может быть погоды ужаснее той, которая держится в Париже уже, по крайней мере, две недели и, по-видимому, еще долго будет продолжаться. Неужели и у Вас в Ницце так же дурно? Перечитываю свой прошлогодний дневник и вижу, что в Неаполе в это время, год тому назад, была уже совсем летняя погода. Что за чудные прогулки мы делали, что за красота была! А здесь бесконечный дождь, холод, по временам снег, ветер, и, разумеется, всё это отражается на душевном настроении.
Здоровье Тани не ухудшается, но и не улучшается. Уменьшение морфинных доз на время прекратилось, так как она потеряла опять сон, по ночам бредит, страдает постоянной тошнотой, и доктор нашел невозможным без вреда для нее продолжать уменьшение приемов морфина. Видно по всему, что еще долго продлится это лечение, и конца ему не предвидится.
О близких своих из России имею хорошие известия. В Каменке всё благополучно, и Лев Васильевич пишет, что, приехавши домой после почти двухмесячного отсутствия, он нашел сестру мою очень поправившейся. У брата Анатолия жена после родов поправилась, и ребенок совсем здоров. Алеша мой тоже, слава богу, выздоровел, и я просил Анатолия похлопотать, чтобы ему дали годовой отпуск для поправки.
Начинаю помышлять о возвращении в Россию. Как только начинается весна, меня всегда влечет домой, в нашу бедную, но всё-таки бесконечно милую родину. Только, увы, едва ли в скором времени можно будет уехать из Парижа.
4/16 марта.
Сейчас Модест получил письмо от Коли (Вашего сына), в коем он пишет,
В воскресенье ожидаются большие беспорядки и демонстрации . Быть может, и на этот раз всё ограничится безоружными скопищами и платоническими манифестациями, но в воздухе парижском чувствуется веяние революции, и если не сейчас, то все-таки в близком будущем предстоят волнения серьезные. Общее недовольство существующим порядком вещей сказывается во всем. Консервативные и радикальные газеты одинаково ненавидят теперешнее правительство, и что оно не удержится - это верно, но и заменить его некем. Франция точно так же, как и Россия, нуждается в сильной, выходящей из ряда политической личности. Пока был Гамбетта, олицетворявший в себе современную Францию со всеми ее недостатками и достоинствами, всё было покойно. Одни с любовью, другие с завистью и недоброжелательством, но все чувствовали, что в конце концов власть перейдет к нему. Теперь во главе правительства - целый ряд людей, равно ничтожных и пошлых.
Получил я сочинения Влад[ислава] Альберт[овича]. Потрудитесь передать ему, дорогой друг, что я поверхностно уже просмотрел их и радуюсь несомненным и значительным успехам, сделанным им. Впоследствии напишу ему подробно.
Ради бога, будьте здоровы, милый друг, - это мое главнейшее и пламенное желание.
Ваш П. Чайковский.
112. Чайковский - Мекк
Париж,
9/21 марта [1883 г.]
Я так и думал, дорогой друг мой, что Вы или нездоровы, или очень расстроены известием о болезни Миши. Мне кажется, что Вас тщетно так растревожили. У мальчиков, быстро растущих, очень часто бывает временное расстройство, и состояние это очень далеко от того, что называют пороком сердца. Я совершенно убежден, что такой чудесного сложения мальчик, как Миша, не может носить в себе зародыша серьезной болезни. Молю бога, чтобы Вы поскорее успокоились.
На меня низверглись два неожиданных и очень тяготящих меня труда. Город Москва заказал мне торжественный марш для исполнения на празднике, который будет дан государю в Сокольниках, а коронационная комиссия прислала мне текст большой кантаты, слова которой написаны Майковым, а музыку к ней убедительно просят меня написать. Едва я успел примириться с мыслью, что нужно оторваться от оперы для марша, как вдруг получаю письмо от президента комиссии по поводу кантаты. Первая мысль моя была - отказаться, но потом я решил, что во что бы то ни стало нужно постараться и обе работы исполнить к сроку. Мне известно из достоверных источников, что государь весьма расположен ко мне (т. е. к моей музыке), и я бы не хотел, чтобы ему донесли, что я отказался. Обе работы, особенно кантата, должны быть исполнены с быстротой, которая приводит меня в ужас. Мне предстоит недель шесть выбиваться из сил, проводить бессонные ночи, утомляться до изнеможения. Впрочем, если я увижу, что здоровье мое пошатнется, то, разумеется, откажусь. Ведь, во всяком случае, если не я, то никто другой не напишет, и, следовательно, я не буду мучиться мыслью, что помешаю другому исполнить заказ. Президент комиссии так и говорит в письме своем, что я один могу выручить их из затруднения, ибо Антон Рубинштейн отказался ввиду краткости срока и указал на меня. Кантата эта должна быть исполнена в Грановитой палате, когда, по обычаю, государь обедает один, в виду всех участников церемонии. Я уже начал сегодня писать и то и другое. Между тем, здоровье Тани совсем не таково, чтобы я обладал спокойствием, потребным для такого египетского труда. Если бы случилось, что она бы вдруг начала серьезно поправляться, я с радостью уехал бы поработать в Швейцарию. Париж очень мало годится при таких обстоятельствах.