Переписка
Шрифт:
Мне хотелось бы сказать тебе на прощание что-нибудь очень ласковое, очень теплое. Ну хорошо, скажу: Пудик, Пудик!
Крепко целую и люблю тебя!
Сережа
Непременно приезжай к венчанию.
Просьбу твою исполнил.
С Новым годом! Желаю главным образом тебе того, чтобы устранились причины, вызывающие твое тяжелое настроение.
Пью вместе с тобою за твое счастье!
29 марта <19>12 <Неаполь>
<В Москву> [42]
Милая
Сейчас сидим в ресторане Неаполя. Через час едем дальше.
От Неаполя я не в восторге. Два часа были в Милане.
Notre Dame поразил внутренним видом больше чем Миланский собор. В последнем больше реставрации, холода и темноты.
За недостатком времени и места сейчас ограничиваюсь общими фразами.
42
Написано на видовой открытке с репродукцией бюста Данте Алигьери из собрания Национального музея (Неаполь).
Крепко целую
Сережа
il 30 <marzo> [43] <1912 г.>
<В Москву> Genova
Милая Лиля!
Не забывай Марины и меня. Мы только что приехали в Геную. Я очень устал.
По приезде в Willach [44] мы пошли осматривать город: масса зелени, цветов, улицы обсажены каштанами. На площади старинная готическая церковь — бывший францисканский монастырь, — с маленьким тенистым садом.
43
Ошибочно написано: settembre.
44
Курортный городок в Австро-Венгрии с серными источниками в окрестностях.
— Вечером того же дня мы выехали в Вену. Представь себе, что больше всего поразило Марину: разноцветный гравий в Императорском саду. [45] Она в каком-то экстазе встала на колени и долго рылась в камешках. Вспомнился Коктебель!
— Сад чудный, с массой аллей, фонтанов и беседок. В одной из аллей, крытой диким виноградом, мы сели на скамейку и говорили об Италии.
Перед отъездом из Вены случилось недоразумение — кучер, не поняв нашего чистого немецкого языка (моего-то!), завез нас в какую-то окраину. Мы собственно нанимали его на вокзал. Из-за этого мы опоздали на вокзал.
45
Речь идет о парке Шенбрунн в Вене, где жил и в 1832 г. умер герцог Рейхштадтский; в Вечернем Альбоме есть ст-ние «В Шенбрунне».
Дорогу через Тироль опишу тебе в отдельном письме. Сейчас нет времени — идем отыскивать себе квартиру.
— Итальянская граница была ночью. Какой-то человек с бляхой что-то спросил меня по-итальянски. Я с достоинством ответил: «Non capisco». [46]
В Nervi [47] мы оставались недолго. Но каково же было наше разочарование, когда мы из вагона увидели небольшую серую полоску воды и нам сказали, что это Средиземное море! Но это оказался только один залив.
46
Не понимаю (um.)
47
Местечко близ Генуи,
Ну прощай!
Скоро напишу еще. Пиши нам
Целую
Сережа
Привет от Марины.
27/IV <19>12 г
Roma
<В Москву>
Лилька!
Сейчас проездом в Риме. Решили не осматривать его совсем до тех пор, пока не будем в состоянии отложить на это много времени. Сейчас так устали от Сицилии, что еле ноги идут.
В Сицилии мы осмотрели Палермо с окрестностями, Катанию, Сиракузы (!!!), Монреале; видели величайший действующий вулкан Этну — (ты читала «Чудеса антихриста» Лагерлеф? [48] Если читала, то ахнешь, узнав, что мы увидели!) видели разрушенную Мессину!
Описывать всего не могу. Мы в гостинице не остановились, а сидим в кафе.
У меня скрежет зубовный от желания осматривать Рим! Но………!
Да пойми это но, как хочешь.
48
Сельма Лагерлёф (1858–1940) — шведская писательница, «Чудеса антихриста» — ее роман (1897).
У меня голова идет кругом от всего, что я увидел, и от всего, что я мог бы увидеть.
Современные италианцы мне очень не нравятся и с внешней стороны и по д’Аннунцио. [49]
Пока всего хорошего. Пиши Базель Poste Restante.
Как поживает Вера?
Сережа
16/VI <19>12
Таруса
<3а границу>
49
Д’Аннунцио Габриеле (1863–1938) — итальянский писатель.
Милая Лилька,
Вчера был в Москве и получил твое письмо. Я очень рад за тебя, за твое хорошее лето. Ты, кажется, последним годом своим довольна.
В Москве у меня была очень неприятная встреча. Иду по Пречистенке, вдруг сзади голос: «Сергей, здравствуйте!»
Смотрю «Дмитриха». [50] Начинаются тошнотворные расспросы. Если бы ты знала, сколько в Москве сплетников! Все хорошо осведомлены о каждом шаге каждого из нас. Среди разговора у нее хватило грубости расспрашивать о некоторых событиях (ты понимаешь каких?). Я ей дал понять, что ни отвечать, ни слушать ее не желаю.
50
Жена доктора Дмитриева, с которым в качестве фельдшерицы работала первая жена A. B. Трупчинского, упомянутая далее под фамилией Кудрявцева.
Затем следующий разговор:
— «Вы, говорят, женились на дочери (перечисление всех титулов Ив<ана> Вл<адимировича>) Цветаева?
— Откуда Вы это узнали?
— От г<оспо>жи Кудрявцевой!
— Какой г<оспо>жи Кудрявцевой?
— Бывшей Трупчинской». (!!!)
Последнее она сказала со смешком, характер которого я не понял.
Ну, да черт с ней!